Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Шереметьево

И кузнецы не подвели.

Как только снежно-морозное пятно коснулось ближайшего щупальца, со стен Кремля ударили пушки. Тяжелые чугунные ядра засвистели в воздухе… но толку от этого было немного. Два-три ударили в основание Дерева, где защитное поле было еще достаточно толстым, остальные пролетели мимо. Эх, пушкари, ругать вашу маму! Каким местом целились, язви вас в душу? Понимаю, что чугунная пушка это не особо высокоточное оружие, но пристрелять местность по секторам – это ж святое, это ж как закусить после первой, если не хочешь после пятой рухнуть под стол…

Между тем луч начал заметно слабеть, бледнеть и становиться тоньше, на глазах превращаясь из неудержимого потока энергии в тоненькую светлую ниточку. А защитное поле скведов, получившее нехилую пробоину в центре, неуклонно начало утолщаться – с краев поблекшего пятна, постепенно наращивая толщину к середине. И значило это только одно: пройдет меньше тридцати секунд, и слепки вновь начнут двигаться… в отличие от меня, которого холод отпускал значительно медленнее, чем регенерировало защитное поле Дерева. И результатом этого движения будут куски свежемороженного мяса, что останутся от меня, сталкера-идиота, решившего в одиночку победить целую армию нечисти…

И тут с крепостной стены рявкнула пушка. Одна-единственная. И я увидел, как черный шар, ударив в центр Дерева Смерти, взорвался, разнеся осколками на части целый пучок ужасных щупалец. Почти затянувшаяся пробоина в полупрозрачном коконе превратилась в зияющую рану, забрызганную темно-красной, почти черной кровью скведов.

Внутри моего черепа раздался многоголосый ментальный вой, от которого захотелось рухнуть на колени и вонзить нож себе в висок, лишь бы не слышать этого разрывающего мозг, ужасного звука. Но в то же время он привел меня в чувство. Кости ломило, мышцы были словно деревянные, но я все-таки нашел в себе силы сунуть «Бритву» в ножны и выхватить из мотоциклетных чехлов свой «Вал» и потертый АК кузнеца Степана.

Израненные щупальца шевелились внутри поврежденного кокона, словно толстые черви в разбитом стакане – экстренно чинили защиту, надеясь взять реванш. И правда, разрыв в коконе снова стал затягиваться, но я вскинул оба автомата одновременно, и притормозил процесс.

Стрелял я экономными очередями по три патрона, не хотел, чтобы отдача сбила прицел и хоть одна пуля прошла мимо. Непростое это дело, палить из автоматов с двух рук, но расстояние до цели было небольшим, а мое намерение – абсолютным. Поэтому практически все пули легли в разрыв кокона, добавив темной крови на коконе и ошметков щупалец, которыми и так была усеяна земля возле Дерева Смерти.

Вой в моей голове неуклонно приближался к наивысшей точке, за которой всё, конец, потому что подобного не выдержат слабые связи нейронов головного мозга, и он просто взорвется внутри черепа, забрызгав кровью и фрагментами серого вещества внутреннюю часть черепной коробки. Во всяком случае, я твердо знал, что будет именно так, но продолжал стрелять, закусив губу до крови, потому что отдача с двух автоматов, бьющая в отмороженные плечи, это, оказывается, очень и очень больно…

А потом кончились патроны, и я все-таки рухнул на колени, потому что не было больше сил стоять на трясущихся ногах, ноющих, словно опоры старого моста, готового вот-вот развалиться на части.

И оказалось, что упал я вовремя, потому что через мгновение над моей головой просвистело ядро – одно из многих, выпущенных с крепостной стены. Получается, пока я в одиночку, рискуя собственными мозгами, расстреливал из автоматов Дерево Смерти, кремлевские пушкари не теряли времени даром. Перезарядили свои орудия, и выстрелили вновь.

Причем на этот раз гораздо прицельнее.

Теперь уже несколько ядер ударили в переплетение щупалец, не защищенное энергетическим коконом – и страшное живое Дерево перестало существовать. Несколько взрывов, прогремевших один за другим, разорвали его посредине, в месте повреждения кокона, и расшвыряли обрывки щупалец по всей площади. Полупрозрачная энергозащита тут же исчезла, так как более некому было ее поддерживать. Большая часть разорванных щупалец упала на разломанный асфальт, судорожно сокращаясь в агонии, но я заметил, что некоторые экземпляры, сохранившиеся лучше других, скользнули обратно в пролом, из которого они вылезли. Поползли подыхать? Слабо верится. Скорее, отступили с поля боя, чтобы подлечиться и с новыми силами продолжить войну с людьми. Надеюсь, это будет нескоро, так как из меня сейчас боец аховый. Похоже, артефакт, дареный князем, энергию для своего удара позаимствовал у меня. Взял, так сказать, что поближе лежало. И сейчас из меня можно запросто веревки плести, а я даже в морду не смогу заехать тому плетуну хрестоматийных веревок…