Стас Ас - Тени прошлого - тени будущего (СИ)

– Крысы… Я читать не умею…

Когда их много, я с ними в ментальный контакт вступить не могу, – их общая связь для моей

головы невыносима, в их ментальном фоне слишком много помех. Мы с ними общаемся в

основном… Крыса стучит по столу лапой… Но я еще не выучил этот язык стуков достаточно

хорошо…

– Оставьте передатчика – я не понимаю.

Крысы разбредаются, выходят из радиуса восприятия передатчика, оставляя его одного…

Далеко им убегать приходится… Но теперь через мысли передатчика не проходят сигналы связи

всех других крыс.

– Загрузи память Героя Великой Победы, Почетного Штурмовика Подземного Штурмового

Отряда, Славного Разведчика, Спутника и Соратника Героя…

– Крыса, ты про Герфа?

– Да.

Не любят они, когда я их перебиваю, – это еще заслужить надо… Герф – боец Айнера. Мы его с

почетом погребли в Шаттенберге… вместе с остальными. А его сломанный ошейник здесь… Но

починить его крысы не могут – его память только в этом компьютере осталась… Если честно, мне в

его память попасть как-то… Нет, не страшно. Я отважный хищник.

– Загрузи первую запись отчета бойца N2-8090.

Получилось? Да!

Запись№3 00 00 000 00:00

01. 04. 205 год Новой Техно-Эры 02:30

Лесовский еще раз просветил тоннель – лишь расколотый блок-отражатель остановил белый

свет в километре отсюда: там темной горой свалены обломки корпусов “разрушителей”. Он снял

шлем и, опершись на излучатель, неловко опустился на седло сбитой “стрелы”, вспоровшей при

падении коридор черной прямой.

– Чисто, Герф.

Не смог даже кивнуть ему в ответ – шею от перенапряжения свело. Доложил взводному

командиру, что сектор проверен, и руки сразу начали дрожать. Боль еще звенит в ушах – будто мои

предплечья до сих пор располосованы теми остриями… Но от осколочных ранений и следа не

осталось – это только память о той боли. И еще о другой… Чертовы штуковины эти регенераторы

тканей – как не обезболивай (допустимыми средствами), каждый раз мучают хуже ран. Еще десять

минут назад я этой боли не замечал, но сейчас, когда зачистка завершена…

Я остановился посреди лужи моей крови – она уже подсохла и загустела, но все еще липнет.

Как только я дезактивировал шлем, запахло палеными волосами и обгоревшей кожей, но этот

тошнотворный запах почти не ощутим за раскаленным маревом расплавленных перекрытий. Я

ухватил сержанта за руки и попытался поднять – его словно держит что-то… Заливший его сплав

застыл – спаял с панелями пола и осколками шлема оплавленные волосы и погасшие погоны…

– Влад, давай помогай! Сплав застыл!

– Резак активируй.

Черт… Я просто упал на колени рядом с сержантом – от моих усилий его плечо хрустнуло,

затрещали связки – так я ему сустав сверну. И правда, резаком придется пройтись… Тонкий луч

14

задрожал у меня в руках. Лесовский подошел ко мне, повесил излучатель на плечо и

сосредоточенно уставился в пол, опустив обожженные руки – он никак поверить не может, что наш

несокрушимый сержант мертв.

– Влад, так и будешь стоять, пока его андроиды не заберут?!

– Он ни кому-то, а нам с тобой жизнь отдал…

– Теперь мы обязаны доказать, что его смерть была ненапрасной. Помоги мне его вытащить!

– Смерть всегда так же напрасна, как и полезна…

– Черт! Влад! Просто помоги мне его вытащить!

Фонарь Лесовского снова пробил светом бесконечный коридор… Я кивнул ему в сторону

оцепившего пустой дверной проем дракона. Затащили сержанта в зал и положили на квадратный

стол, зависший в воздухе посреди пустого помещения тяжелой плитой. Лесовский уселся рядом с

сержантом, а я как-то неприкаянно остановился перед ними… Андроиды еще на периметре,

командиры – на командном пункте… медработники заняты теми, кто на грани смерти… Штурм

закончен, но посты не выставляют… и нас не отзывают… Тишина мертвая…

– Они скоро истребители вышлют… К рассвету воздух точно прорвут…

– Могут и раньше, Влад… Тут мы оборону долго не продержим…

Тишина стала еще мертвее. Лесовский вперил в лицо сержанта синие глаза… Здесь никого нет,

но мы говорим каким-то сдавленным шепотом, будто обращаясь к мертвецу… Влад разбил белым

лучом мрак, осветив бескрайний простор зала. Но остановил он этот обрывок света не на едва

обозначенном дохлым прожектором выходе, а на замершем где-то в недосягаемой вышине

вечернем небе. Звезды бледно мерцают в сером сумраке, гладкий диск полной луны подкрался к