Владимир Кучеренко - Семьдесят восьмая

– Алло, Костенька, сынок, здравствуй!

– Привет, ма!

– Как у тебя дела?

– Нормально, – стандартный ответ.

– Как институт? Справляешься?

– Да, подтянул хвосты. Теперь все хорошо.

– А со здоровьем что? Не болеешь?

– Не, здоров аки буйвол! Вы-то сами как?

– Мы-то в порядке. Кость, у тебя точно нет температуры? Давно мерил? – забеспокоилась мама. – А то сейчас, знаешь ли, грипп ходит.

– Да, мамуль, не волнуйся. Тридцать шесть и шесть.

– Витамины кушаешь?

– Угу. Регулярно ем чеснок, лук и свежие фрукты.

– Ой, что-то голос мне твой не нравится!

– Устал просто.

– А почему устал, Котя?

– Ма-ам, блин, просил же не называть меня так! Сколько мне лет уже? – ощетинился парень.

– Не рычи! Для нас с папой ты всегда будешь маленьким.

– Извини, ма. Не хотел нагрубить.

– Прощаю, Константин. Но ты так и не ответил, почему устал.

– Учеба.

– Не ври матери! Девку небось завел?

– Че сразу девку, ма?

– А то! Уже примета такая сложилась: как на выходные перестаешь приезжать, значит, загулял, котяра!

– Да ничего я не загулял, – обиделся Костя.

– Ладно, котик, не фырчи. Она красивая? – смягчив тон, поинтересовалась мама.

– Очень! Самая красивая и самая лучшая! – попался на уловку Кипарис.

– Познакомишь?

– Нет.

– А почему?! Стесняется, что ли?

– Типа того.

– Ох, молодежь. Как зовут-то, хоть скажешь?

– Какая разница, мам?

– Ну-у, теперь мне все окончательно ясно, – с грустью подвела итог мать.

– Да чего тебе ясно, ма? – с зарождающимся раздражением уточнил сын.

– Раз знакомить не желаешь и имя не говоришь, то она – очередная девка, каких у тебя семьдесят семь штук было. И у вас с ней не серьезно, – резюмировала мама.

Обычно в таких случаях Костя молчаливо соглашался с выводами родительницы, но на сей раз возразил:

– Нет, мам, вот сейчас ты совершенно не права! Семьдесят восьмая – последняя. Ее зовут Веленира! И у нас с ней серьезней некуда!

– Ну вот и раскололся, партизан, – обрадовалась «на том конце провода» мать. – Ве-ле-ни-ра – красиво звучит. Не слышала такого имени. Иностранка, что ли?

– Инопланетянка!

– Хи-хи! – засмеялась мама. – А возраст у девушки какой? Надеюсь, не сопливой малолетке мозги там запудрил?

– Нет, моя невеста – вполне взрослая и созревшая четырехсотсорокавосьмилетняя тетя, – успокоил сын, вновь ни капли ни солгав.

– Эх, тебе бы все шуточки шутить, жених, – упрекнула мама.

– Дык сегодня же первое апреля! – нашелся сын.

– Ну да. Ну да. Понятно. Ладно, не буду больше пытать. И все-таки когда к нам собираешься?

– М-м-м, честно, пока не знаю, ма.

– Так, никаких «не знаю»! – отрезала мама. – Чтобы в эти выходные явился! И ждем тебя вместе с Веленирой!

– У нее может не получиться.

– Ничего не знаю! Все, целую, пока.

– Ага, и я тебя целую, мамуль, – вздохнул Костя, отключил коммуникатор, подошел к зеркалу, оглядел себя. М-да, заметно осунулся за это время. Под глазами круги, щеки впали, щетиной весь зарос.

Побрившись, долго стоял под контрастным душем. Чередование холодных и горячих струй приятно расслабляло, но при этом и здорово бодрило. Если еще немного так постоять, а затем напиться крепкого зеленого чаю с медом, то до утра из «саркофага» можно и не выныривать. Потом позавтракать, сбегать на пары, вернуться, вздремнуть пару часиков, поужинать, опять под душ и снова в игровую капсулу. И такой жесткий распорядок изо дня в день. До тех пор, пока не найдется пропажа.

Сквозь шум воды Костя снова услышал мелодию.

«Опять мама? Как всегда, о чем-то забыла сказать? Ан нет, на родительницу другой рингтон установлен. Тогда кто? Сашка? Неужто нашла?! Хотя тоже нет, ведь и у Лексы другая мелодия», – промелькнуло в голове.

– Да кто ж там такой настойчивый? – не одеваясь и не вытираясь, Костя выскочил из ванной комнаты. Подскочил к телефону и сообразил, что незнакомая мелодия доносится вовсе не из коммуникатора, а как бы отовсюду сразу.

Покрутив по сторонам головой в поисках источника звука, парень увидел слабое свечение на потолке.

– Это что еще за…

Договорить не успел. Пляшущие магические узоры озарили всю комнату. Прямо перед носом возник пылающий огнем столб света. Зеленков инстинктивно зажмурился. А когда открыл глаза, не поверил! Напротив стояла и лучезарно улыбалась голубоокая жрица храма Неба! Его любимая!

– Оу, милый, а ты, гляжу, меня при полном параде встречаешь! Молодец! – усмехнулась даргарийка, окинув взглядом обнаженное тело суженого.