Андрей Уланов - Разведчик

Но все же сдержался.

— А ну стой, — говорю, — кто идет?

— Свои, — ответил мне туман. И отступил на шаг.

Лейтенант Олег Палиев… по прозвищу Князь…

Рядовой Дмитрий Савченко… по прозвищу Сова…

Сержант Андрей Веретенников… по прозвищу Веретено…

Рядовой Виктор Шершнев — Шершень!

Старший сержант Николай Аваров — Горец!

Ефрейтор Рафик Маматов — Уста!

Сержант Иван Синичкин — Синица!

Рядовой Виктор Зайцев — Заяц!

Ефрейтор Степан Сологубов — Соловей!

Рядовой Анатолий Опанасенко — Панас!

…и наш капитан!

Они стояли передо мной, почти как тогда, в мой последний выход.

Почти… только вот темных пятен и дыр на гимнастерках не было.

— Нам передали — тебе подмога нужна, — буднично произнес капитан. — У нас вообще-то сейчас свое задание, но ты-то здесь не в игрушки играешь, а главное — разведка своих не бросает. Так что так. Вставай, пошли…

— А… куда, товарищ капитан?

Идиотский, прямо скажу, вопрос, но ничего умней я в тот миг не придумал.

— К цели, — коротко сказал капитан. — Мы тут уже немного… хм, ориентируемся.

Я встал… ребята чуть расступились… занял свое привычное место — за Шершнем — в строю, и капитан, оглянувшись напоследок, до боли знакомо скомандовал:

— Двигаем, ребята.

А скрутило меня всерьез минут через десять.

Да уж, думаю, обстановочка — хоть сам в гроб ложись и крышку изнутри заколачивай!

Место не пойми какое и не пойми где, впереди хрень, о которой всех сведений только и есть, что чертовщина там полная, а рядом… лучше и не задумываться. Ребята… наши, свои, с кем в тыл к фрицам на пузе ползал и паек делил, но — мертвые они ведь! Мертвые!

А сам я…

Кажется, я это почти вслух прокричал. А может, и нет. Может, капитан это просто почувствовал. Он такие вот вещи всегда чувствовал.

Шагнул он в сторону с тропы, кивнул мне коротко, подождал, пока остальные мимо пройдут…

— Сергей, — говорит. — И от голоса его, от тона этого мягкого, знакомого до скрежета в зубах, меня еще больше корежить начинает. Ну не могу я на него спокойно смотреть, на гимнастерку его, в подпалинах да пятнах… от пуль, навылет прошедших.

Не могу смириться с тем, что хоть и стоит он сейчас тут, передо мной, но на самом деле — нет его. Нет! И — никогда больше не будет!

Волком выть хочется!

— Сергей, — повторяет капитан. — Ты вот что… заканчивай мандражировать. Не малец сопливый. Бой впереди. Серьезный бой. Так что все не относящиеся к делу чувства и прочие мысли — скатать в трубочку и засунуть… сам знаешь куда. Над мировыми проблемами размышлять — оно, конечно, полезно, но не тогда, когда от дела отвлекает.

— Товарищ капитан…

— Я не закончил. Ты, старший сержант, должен сейчас усвоить: кто, вернее, что мы такое и откуда взялись, — это все детали, к предстоящей боевой задаче отношения не имеющие. Понимаешь?

— Так точно.

Капитан на меня искоса так глянул… недоверчиво.

— Да и вот еще что, — добавляет: — Увижу, что без нужды вперед лезешь — лично приголублю так, что мало тебе ни на каком свете не покажется!

— Так ведь, товарищ капитан… каждый ствол на счету…

— Каждый — не каждый, — обрывает меня капитан. — А без твоего постараемся обойтись… по возможности. Я тебя, Малахов, хорошо знаю… как облупленного. И манеру твою, поперед батьки в пекло выскакивать, тоже помню. Высунешься дуриком, подставишься… и все Задание — черту под хвост!

Сказал он это… окончательно. После такого разговора продолжать спор с ним и раньше-то охотников не находилось. А уж я сейчас и подавно не собирался.

К цели мы вышли минут через семнадцать.

Это был не замок. В смысле — не тянуло это сооружение ни на замок, ни даже на форт. Одиночное строение типа… как же его… а, блокгауз. Здоровый такой блокгауз. Это я у Фенимора Купера термин позаимствовал — в «Последнем могиканине» как раз в таком у него герои отсиживались.

По-хорошему вот такую штуку — долговременный опорный пункт на открытой местности надо не пехотой ломать, а чем-нибудь фугасно-бетонобойным. Самоходку на прямую выкатить или чего-нибудь соответствующее… калибром не ниже корпусного. Пикировщик, опять же, такие вот случаи неплохо лечит.

С другой стороны, местность хоть формально и открытая, но при этом еще и не-пойми-какая. Туман этот. Сдается мне, к слову сказать, что он тут не временное погодное явление, а неотъемлемая запчасть пейзажа. Может, кстати, и к лучшему — как представлю, чего за этим туманом прячется…