Андрей Акулов - Панголин. Запретная книга(СИ)

- И это место… - продолжил Миронос, - там должно остаться еще много интересного. Подумать только, там все осталось как было… Если вообще там что-нибудь осталось. Ступай, Филипп, благословляю тебя на святую миссию во славу великого Мироноса, - он перекрестил главного чистильщика и зашел в одну из дверей.

Узкий, едва подсвеченный проход, маленькая комната с зеркалом во всю стену, шкафчик, столик, стул. Миронос посмотрел на свое отражение, повернулся боком, другим, выпрямился, поднял голову и замер в царственной позе – два монаха засуетились вокруг, поправляя одежду, тиару, крест, припудривая лицо.

- Благословляю! – изрек Миронос, подняв руку – монахи отступили к стене – и вышел в маленькую дверцу.

Тысячи свечей, отраженных в золотом убранстве храма вспыхнули перед глазами – Миронос слегка прищурился, но ни один мускул на лице не дрогнул: он не вправе противиться блеску славы Церкви. Величаво проследовал к ослепительному трону и сел так медленно, насколько хватило сил. Внизу – у ног повелителя – склонила головы черно-серая человеческая масса. Он – Миронос! Владыка мира! Бог воплоти!

Забил колокол, призывая к молитве – чернь упала на колени.

- Ооооо!.. – понеслась песнь, подхваченная тысячей голосов молящихся.

И все ради него, ради Мироноса! – он восседал на троне и смотрел на величественный спектакль, акт повиновения и принятия божественной сути в нем и в каждом человеке Церкви Мироноса – дающей спасение и утешение в вечной жизни.

По преданию бог посадил на земной трон в главном храме сына своего Мироноса, чтобы через него говорить волю свою. В остальных церквях устанавливалась позолоченная статуя спасителя. Для покаяний вдоль стены – специальные кабинки, чтобы другие люди не слышали грехов кающихся. Каждая кабинка имела слуховой канал, ведущий в комнату записи, где постоянно работали несколько преданных вере монахов, записывая и отсылая в канцелярию чистильщиков интересные исповеди горожан. Это и многое другое, позволило Церкви стать единственной и всеобъемлющей властью на весьма обширной территории, объединив отдельные города в Божьи Земли.

Этой скрытой жизни Церкви Грэм не знал. И не мог знать. Он искренне исповедовался и рассказывал обо всем. Его признание в использовании осознанных сновидений, несомненно, уничтожили бы его: все, что не свойственно обычному человеку, считалось сатанинским знанием и жестоко каралось. По этой же причине были запрещены все опыты со слезой, а муталюдов убрали из городов, определив в регулярные войска на границу, правда, большинство из них и без того служили в армии. Остались только рудокопы, слуги и муталюды на особом статусе – получившие разрешение Церкви на жизнь в городах. Если б не отец Иаков, лично контролирующий отправку записей в столицу, Грэма тоже отослали бы на дальние заставы, охранять границы Божьих Земель, или того хуже, сгноили в каких-нибудь лабораториях.

Панголин никому не рассказывал о своих способностях. Только отец Иаков знал и подталкивал его к их развитию. Он говорил, что это великий дар и не пользоваться им – великая глупость, но велел держать все в тайне. Грэм во всем слушался своего отца-наставника, но его никогда не покидало чувство обмана. Он в каждой молитве просил прощения у Мироноса за свою ложь и верил, что искреннее покаяние оберегает его.

Как-то прогуливаясь по излюбленному маршруту вокруг храма, он спросил у отца Иакова:

- Скажи мне, ведь я нарушаю закон божий. Почему меня не карает святой Миронос?

- Ты не нарушаешь закон. Я уверен, что это дар божий, а не проклятье. Ты не должен винить себя за то, что идешь его дорогой.

- В Библии Мироноса сказано, что все люди изначально греховны и должны молиться о прощении, так?

- Да… Все мы грешные. И мы должны минимум трижды в день читать спасительные молитвы. Но человеческая греховность и твой дар – разные вещи… Мне кажется, тебе надо благодарить Мироноса за свою способность.

- Тогда почему я вынужден скрывать это? - не унимался Грэм.

- Видишь ли, это очень редкий и опасный дар. Пользоваться им надо аккуратно. Ты сам знаешь: все люди, в том числе и монахи, грешны в страхе неизвестного и еще больше в зависти.

- Ведь ты веришь мне… Веришь, что это божий дар. Почему?

- Потому что он направлен на расширение возможностей человека без использования мутагенных грибов. Твой дар приносит вреда меньше, чем когда ты случайно наступаешь на жука, - священник улыбнулся.

- Спасибо, отец… А скажи, надо ли молиться о спасении души раздавленного жука? - Грэм улыбнулся в ответ.