Виктор Ночкин - Кровь Зверя

– Куда, Кирюха? – деловито осведомился Сидор.

– К мостику. И шустрей, шустрей давайте!

Безмолвный Алехин стянул с плеч Баргозова рюкзак и кивнул – мол, понесу двойной груз. Впрочем, груз был невелик, сегодня все взяли только самое необходимое.

Кирилл шел, вертя головой, как заводная игрушка, – принюхивался. Тропа спустилась в лощину, из-под ног проводника метнулись небольшие гибкие твари, затаившиеся в грязи, но он бежал, не сбавляя хода. Спутники не отставали. Сидор на полминуты задержался, чтобы плеснуть струей огня из раструба по дну оврага.

Олег оглянулся, прикрывая глаза ладонью. Пламя выметнулось из огнемета ослепительной струей, облизало вязкую грязь на дне оврага, в опаленной жиже с визгом заизвивались обожженные тельца. А Кирилл уже был наверху и бежал через поросшую низким кустарником поляну. Дальше был берег ручья, на другую сторону вели мостки из трухлявых почерневших бревен.

Поднимаясь по склону, Олег ощутил знакомый запах сероводорода, предвещающий появление вырвиглоток. Сидор подтолкнул его в спину:

– Живей, парень, живей!

Олег поднажал и догнал группу на мосту. Все уже были на другой стороне, оставались лишь Олег и Сидор. А вырвиглотки уже приближались серой визжащей волной, текли по кустам и траве, выпрыгивали из нестройного потока, плюхались на товарок, огрызались и мчались дальше. Острие серого языка устремилось к мосту. Олег побежал; под ногами опасно скрипели и пригибались доски настила. Сидор пятился, выставив сопло огнемета. Вот вырвиглотки уже у самого берега… ревущее пламя ударило в набегающую стаю, визг мутантов утонул в реве огня. Впереди ударили автоматы и ружья, отрывисто залаял маузер Кирилла. Олег подскочил к остальным и рванул с плеча АКМС – навстречу неслась еще одна стая, окутанная сероводородной вонью. Все дружно стреляли по первым рядам тварей, это немного сдерживало продвижение стаи.

– Сидо-о-о-ор! – пронзительно завопил Кирилл. – Огня-а-а-а!

Долговязый проводник, пятясь, заливал огнем прогнивший мост, и в этом пламени занялись даже отсыревшие доски. А вырвиглотки не думали сворачивать – они упрямо лезли в самое пекло, сгорали в движении, обугливались на бегу и падали с рушащегося моста. С плеском взлетали брызги, шипела, затухая в воде, дымящаяся шерсть. Вода вскипела от быстрых склизких тел – в ручье тоже обитали какие-то твари.

Когда посыпался в воду настил, Олегу стало плохо, разом вернулись воспоминания – и ломающийся пролет железнодорожного моста, и валящиеся в бездну вагоны, и стайка голубей дяди Или, кружащая над местом катастрофы…

Сидор подбежал, отпихнул Баргозова, локтем смел в сторону Олега и выставил навстречу новой стае дымящееся сопло огнемета. Ударило пламя… Кирилл, приплясывая и размахивая маузером, завопил:

– «Глас Господа высекает пламень огня! Глас Господа потрясает пустыню!»

Зеленский прикатил в расположение роты техподдержки. Сперва он отправился в здание научного центра и не застал никого, кроме Шартьева с Делягиным. Те отказались сотрудничать. Шартьев, нахально скалясь, заявил:

– Извините, товарищ, у нас своего начальства полным-полно. И так иногда, знаете, хочется послать их всех куда подальше… Так что не искушайте, потому что я хоть чуждое начальство туда отправлю – всё веселее на душе будет.

Зеленский осмотрел прапорщика с головы до ног и процедил:

– Клоун.

– Так точно! – радостно гаркнул Шартьев. – Из-за клоунского поведения до сих пор в прапорщиках. А не то бы уже генералом был!

Зеленскому было некогда раскручивать федералов на откровенный разговор, он отправился в казарму армейцев и потребовал командира, но и тут его ждало разочарование. Оказалось, майор сейчас как раз сдает дела, чтобы убраться отсюда как можно скорее. Сменяющий его капитан только что прибыл и ничего толком не знает. Пришлось уламывать унылого майора, упрашивать рассказать, что ему известно о только что ушедшей группе. Майор проявил себя духовным братом Шартьева. И кто бы мог подумать – тот весельчак и трепло, а этот угрюмый молчун. Однако ответил майор именно так, как мечтал прапорщик:

– А идите-ка вы, товарищ Зеленский. Я теперь лицо штатское.

Масовец задумался.

– Не боитесь?

– А чего мне бояться? Я сегодня же уеду. Или вы, такой большой начальник, помчитесь меня ловить и счеты сводить? Или отправите кого из холуев? Да вы из-за такой мелочи, как я, ручки марать не захотите. Я теперь никто… а если вдуматься, то и всю жизнь никем был.