Андрей Смирнов - Возрождение Бога-Дракона

Я сел в кресло директора и положил фолиант перед собой. Возникло искушение открыть его и погрузиться в чтение, но я отказался от этой идеи. Но сейчас. Обязательно займусь этим, но в другой обстановке. Прежде, чем задумываться о глобальных проблемах, нужно решить текущие, сиюминутные.

Я ждал около двух часов, когда за дверью послышались шаги и ключ повернулся в замочной скважине. Моргана отвлекла меня, расположила своими разговорами к созерцательному настроению, и мне пришлось подумать о погибшей Бьянке для того, чтобы опять ощутить ярость. И вместе с яростью пришла сила.

Рихтер почувствовал ее, потому что, уже открыв дверь и собираясь войти, он изменился в лице, увидел меня и бросился назад. Не знаю уж, благодаря интуиции или логике он догадался, что на этот раз с ним церемониться не будут. А может быть, у меня в этот момент было просто очень выразительное лицо. Я перепрыгнул через стол и бросился за ним. Рихтер не успел выбраться из приемной — на дороге у него стояла секретарша, которую он отшвырнул в сторону, но это ему не помогло, потому что на входе в приемную толпились посетители, желавшие пообщаться с директором: учителя, пара родителей, желающих сдать своих аномальных детишек в ШАД, кто-то из руководства охраны — в общем, вся эта толпа создала заминку, которая дала мне время добраться до директора. Я коснулся его левого плеча, ощущая, как моему движению препятствует поле носимого им амулета и разъяряясь от этого еще больше. Вокруг слышались крики, треск мебели, лопающаяся на стенах штукатурка и корёжащийся паркет — в общем, все как обычно. Рихтер дико завопил, вцепившись правой рукой в левую — еще бы ему не вопить, если все его плечо до локтевого сустава в один миг оказалось превращено в мешанину разорванных костей и мышц. Я сбил его с ног, взял за шиворот и потащил обратно в кабинет, не обращая внимания на разгромленную приемную и изломанные трупы секретарши и посетителей. Рихтер дергался, кричал и пытался вырваться и мне пришлось телекинетически поднять его и ударить об пол, чтобы слегка успокоить.

Я затащил его в кабинет, закрыл дверь и обратился к Земле, представляя, как ее сила, словно барьер, накладывается на дверь и остается на ней, удерживая дверь закрытой. Прежде я не работал так со стихиями, но после сегодняшнего общения с Морганой и спровоцированным нашей беседой потоком воспоминаний был уверен, что смогу это сделать. Я оказался прав. Часть силы Земли осталась на двери даже когда я перестал непосредственно направлять ее. Я знал, что через некоторое время мое заклятье истощится, но не собирался тут особо засиживаться. Мне всего лишь не хотелось, чтобы охрана, которая неизбежно прибежит сюда через пару минут, помешала бы моему душевному разговору с дражайшим учителем.

— Садись в кресло, — велел я ему.

Он не послушался. Поднимаясь, он вдруг резко развернулся и попытался ударить меня ногой в голову. Я едва успел поднять руку. В нормальных условиях он бы пробил мой блок, не заметив, свернул бы мне челюсть и отправил бы в нокаут одним ударом — Рихтер был тяжелее меня раза в полтора, быстрее и тренирован куда лучше. Но я не собирался с ним драться на его условиях. Я ощутил лишь легкое прикосновение к поднятой руке, а вот нога Рихтера отлетела назад, нелепо дергаясь и ломаясь в воздухе — по ней словно ударили молотом весом в тонну. Эзенхофа отшвырнуло назад и он упал у того самого кресла, в которое я ему предлагал сесть.

— Ну хватит уже глупить, — сказал я, заставляя второе гостевое кресло пролевитировать и опуститься за моей спиной. Я сел в кресло и несколько секунд разглядывал лежащего передо мной человека.

— А ведь я тебя уважал. — Сказал я, покачав головой. — Доверял. Делал то, что ты мне говорил. Зачем ты все это устроил? Просвети меня. Я теряюсь в догадках.

— Устроил — что?.. — С трудом выдавил он. — Я не понимаю тебя, Дил…

— Прекрасно понимаешь. И еще ты должен понимать, что я получу ответы на свои вопросы в любом случае. Я сломал твой амулет, и сломаю твою волю еще быстрее, если ты начнешь лгать. Но пока я даю тебе шанс ответить самому. Оцени эту милость.

— Ты… — Рихтер тяжело дышал, рукав его рубашки и штанина пропитались кровью. — Чудовище…

Я засмеялся.

— Да неужели? И это говорит человек, посылавший меня убивать и подчинять политических лидеров? Помнишь ту даму из тайваньского посольства, которая упорно качала против тебя права и даже нашла на тебя и на ШАД кое-какой компромат? Ты поручил мне убить ее и хотел, чтобы она сдохла мучительной смертью — уверяю тебя, тебе сейчас и вполовину не так больно, как было ей, когда я ее навестил, а ведь она, между прочим, была беремена. Ну и кто же из нас чудовище?