Михаил Самороков - Прокол

— А Вы откуда про инком знаете? — спросил Цой, чтобы хоть что-то сказать.

Контролёр хмыкнул.

— Тебе предстоит немного поудивляться в течение нескольких часов, мой юный друг. Поэтому, дальнейшее наше общение будет проходить по следующему сценарию. Я говорю, ты слушаешь. Вопросы не надо задавать, я отвечу даже на незаданные тобой. Просто слушаешь. Если вдруг вопросы появятся — подними руку. Готов? Ну, тогда, как Гагарин говорил.

— Итак, начнём с меня. Во-первых, тебе выпала честь общаться с одним из разработчиков твоего чудесного костюма. Я предложил идею, я разработал концепцию, я создавал своими руками, не этими, а ещё нормальными, первый мемонейроиндуктор. Я подписал приговор самому первому инкому с моей личностной матрицей. Так что, на тебе, можно сказать, мой внучек одет. Мне ли его не знать. И что и как делать, чтобы он меня слушался…

Костюм на Димке вдруг раскрылся. Не полностью, и на короткое время, но этого хватило вполне. Офонаревший Цой тут же запустил тестирование «изделия», и выпал в осадок, когда понял, что инком «не помнит» команды на открывание.

Контролёр явно наслаждался ситуацией. Чего нельзя было сказать о Димке. Если такие расклады, то этот дядя запросто мог дать команду на инъекцию запредельной дозы…чего-нибудь. Или о принудительной кардиостимуляции бьющегося сердца в резонанс. Чтоб стало, и дальше не ходило…

— Продолжаем разговор, как когда-то Карлсон говорил. Ну, думаю, с Семёном ты знаком. И то, что он лучший знаток неконтактного суггестивного воздействия по обе стороны океана, ты, наверное, знаешь. Единственный человек, владеющий древними гипнотехниками. Человек — это ключевое понятие здесь. Ибо меня человеком даже с о-о-о-чень большими натяжками считать уже нельзя.

Контролёр помолчал. Цой тоже помалкивал, помня о том, что на все вопросы всё равно будет ответ.

— М-да. Так вот, Дмитрий. Я тоже был учёным. Вернее, учёным я и остался, только вот человеком перестал быть. Ну, если иметь ввиду определение понятия «человек». Биологически, то есть. Если не вдаваться в дебри воспоминаний, и кратко, то я добровольно провёл один из экспериментов на себе. Как видишь — получилось не совсем то, что хотелось. Но в целом… — контролёр с силой сжал кулаки — в целом эксперимент получился. Мы хотели увеличить силу гипноиндуктивного воздействия. Я думаю, ты уже догадался, что контролёры — это наши разработки. В целом, неудачные, поскольку получившийся… э-э-э… материал абсолютно неконтролируем. Созданные нами объекты перестали относиться к «homo sapiens», приобретя в результате биологических преобразований отличную от человеческой логику, да и сознание в целом.

Контролёр помолчал. Видимо, ему нелегко давались воспоминания. Димка терпеливо ждал продолжения. И продолжение последовало.

— Первые контролёры были совсем как дети. Обладающие невероятными способностями к внушению, но абсолютно не помнящие ничего из своей прошлой жизни. А ещё — им было больно. Перестроенный организм…, даже не перестроенный, а насильно перекроённый как попало, бунтовал. Ты замечал, наверное, что контролёры — довольно медлительные существа. При всём этом у них чудовищно ускоренный метаболизм, им постоянно требуется питание. А ещё — постоянный, непрекращающийся шум. Даже не в ушах, а в голове. Индуцируемый ими пси-фон, плюс окружающий, плюс скорость обменных реакций организма… Короче говоря, гудит сильно. Я привыкал достаточно долго. Но мне-то попроще будет — контролёр усмехнулся, и Цоя слегка передёрнуло от этого зрелища — я память сохранил полностью, и личность. А там — открыл глаза, всё колышется, гул в ушах, больно, страшно, и непонятно, кто ты?

— Теперь о том, как я докатился до жизни до такой. После провала экспериментов по созданию контролируемых биологических пси-суггесторов мы задумались. Что, если направление было неправильным? Мы пытались из обыкновенного, не обладающего никакими дополнительными способностями, человека сделать точный и качественный инструмент. Да и исходный материал был…мягко говоря, не фонтан. В основном, заключённые, пожизненники, всякая шелупонь. Н-да-с. Затем мы подумали, что можно попробовать изменять людей, обладающих зачатками паранормальных способностей. И здесь мы неожиданно получили несколько более-менее удачных серий. Потом была катастрофа, потом ещё несколько, менее глобальных. Разработки мы не прекращали, но тут новая напасть — в наших рядах случился раскол. Небольшая часть наших коллег отказалась работать на родное государство и однажды, как это принято, под покровом ночи… Короче говоря, они ушли, да не просто так ушли, а ещё и прихватили с собой материалы и разработки. Родимая контрразведка элементарно прохлопала сей прискорбный факт. Зато теперь мы имеем два независимо друг от друга работающих по этому направлению научных института. Учёные — они и на Бетельгейзе учёные, мы обменивались результатами, помогали друг другу. Направления разработок мы поделили. Я продолжал заниматься развитием пси-воздействия, ренегаты наши пытались искать новые направления. Например, контроль над животными, создание пси-активных технических устройств, оружия, в конце концов. Ты себе даже не представляешь, что можно было вытворять с нашим индуктором на основе артефакта «Сердце Контролёра». В Тёмной Долине мы подготовили лабораторный комплекс, думали, попробуем совместно поработать. Мы очень сильно ошиблись. Наши бывшие коллеги давно решили, что в этой лодке всем места не хватит. К слову сказать, ренегаты сильно продвинулись в изучении такого явления, как аномальная энергия Выброса, поняли некоторые моменты, и научились осознанно воздействовать на Зону. Во всяком случае, все Сверхвыбросы инициировали именно они. Мы потеряли Х-18, мы отдали Радар, да ещё и спасибо готовы были сказать…н-да-с. Вот тогда-то и возникла идея соединения мощной базы наших наработок и древних психотехник ушедших цивилизаций. Кроме нас с Семёном были ещё обладающие этим умением. Но всё же, Сёмка и я, мы были лучшие. Однажды мы даже дуэль устроили, всё хотели выяснить, кто же из нас сильнее.