Дмитрий Силлов - Закон «дегтярева»

– Поехали, глянем, что ли? – предложил Фыф. – Они щас нас точно не заметят, заняты.

Справа от рощи находился пригорок, густо поросший сочным бурьяном высотой в рост человека. Если за ним встать, нас точно не видно будет, а мы сможем рассмотреть, что там происходит.

– Поехали, – кивнул Дегтярь, плавно нажимая на газ.

Не прошло и минуты, как мы уже стояли на облюбованном месте и меж метелок травы, щедро подпитанной плодородной радиацией, смотрели на довольно необычную картину.

Это и вправду был отряд тех самых «зеленых беретов», о которых говорил Кречетов. Правда, сейчас элитные заокеанские спецназовцы выглядели не столь браво, как в фильмах о Джоне Рэмбо. Небольшой отряд теснили мутанты, плотной стеной наступавшие со стороны деревни Новошепеличи, бревенчатые дома которой зияли глазницами разбитых окон в полукилометре от места битвы.

И мутанты эти были ужасны с виду.

Когда-то, наверно, эти куски красно-черной плоти были быками, коровами и овцами. Сейчас же узнать в этих кошмарных тварях мирную мясо-молочно-шерстяную скотину было весьма затруднительно.

Теперь это было просто красное, бугристое мясо на мощных ногах, из которого во все стороны торчали белесо-зеленоватые черви толщиной с мою ногу. На каждый мясной носитель приходилось по два десятка червей, которые, похоже, им и управляли. Причем при таком количестве примитивных мозгов на одного носителя свалить его было достаточно сложно – пока ноги не отстрелишь или покуда все гибкие отростки в кашу не перемелешь, мутант будет переть вперед, словно бык на красную тряпку.

– От твою мать, а, – проговорил Дегтярь, чесанув затылок пятерней. – Прикиньте – в Новошепеличах после аварии экспериментальную ферму устроили. Выращивали на ней скотину и исследовали, как на нее радиация влияет. И параллельно проводили исследования американского чуда – калифорнийского червя, с помощью которого собирались очищать землю от радионуклидов. А потом вести из этого села перестали поступать. Вон оно как оказалось… Доэкспериментировались…

Я слушал Дегтяря краем уха – то, что разворачивалось сейчас перед моими глазами, было важнее истории об очередном неудачном эксперименте ученых. Там, в пятистах метрах от нас, мутанты убивали людей. «Зеленым беретам» пока еще удавалось сдерживать лавину мутантов расчетливо-грамотным огнем, но среди амеров уже были потери.

Видимо, муты ударили неожиданно – перевернутый головной «Хамви», перекрывший путь небольшой колонне из трех аналогичных автомобилей, говорил сам за себя. Ломанулись, перевернули машину, и пока «береты» сообразили, что происходит, черви шустро выдернули людей из машины и тут же принялись высасывать из них все соки. Вон один носитель валяется, практически разорванный пополам крупнокалиберной очередью, а на спине у него корчится амер, в тело которого вонзились с полдюжины червей. Носитель сдох, а паразиты отделились от него и продолжают жить и питаться. И «береты» по ним не стреляют – своего, что ли, спасти надеются? Так это зря, вон он как сдулся, наполовину уже в мумию превратился, а все еще живой… Жуткая смерть. Я б лучше пристрелил, чтоб человек не мучился.

Всего по полю было разбросано десятка два дохлых носителей, и между ними я заметил еще три амеровских трупа. Эти были высосаны дочиста. Просто мумии в эффектной штатовской униформе.

Остальных мутов, числом около полусотни, «береты» буквально «держали» на очередях, как много столетий назад на рогатине удерживал охотник разъяренного медведя. Но уже было понятно – амерам не выстоять. Уставшим и потрепанным воякам после боя с фанатиками, охраняющими Монумент, требовались санитары, а не новые приключения. Примерно у половины «беретов» на конечностях наблюдались повязки разной степени окровавленности – понятное дело, фанатики Монумента так просто с добычей не расстались бы.

– Еще пара минут, и пиндосам хана, – заметил Фыф. – Подождем, пока муты нажрутся, а потом просто заберем арт. Мутантам-то артефакты на фиг не нужны. Как вам идея?

Мы с Дегтярем переглянулись. Идея, конечно, для Зоны нормальная, и для жизни – тоже, где многие только и ждут, как вцепиться тебе в глотку что в прямом, что в переносном смысле. Но есть у меня такая препаскудная черта, как личный моральный кодекс, который частенько вступает в противоборство с элементарной логикой. И, судя по глазам Дегтяря, у него тоже имелся похожий недостаток. Короче, мы друг друга поняли без слов – и почему-то мне стало легче от осознания того, что не один я такой идиот на белом свете.