Кирилл Шарапов: Проект «Изоляция»

Три года назад к нему подошёл молодой человек, и, представившись, предложил поучаствовать в одном проекте. Тогда майора за невыполнение приказа попёрли из спецотряда «Альфа», и бывший ФСБшник остался не у дел. К бандитам не пошёл, честь дороже. Да и терять было нечего: ни семьи, ни детей за сорок лет жизни, родителей вообще никогда не было: какие родители у воспитанника детдома?

Проект ни к чему не обязывал. Просто он значился в списках участников. Майор жил обычной жизнью, работал могильщиком на одном из кладбищ, имел хорошие деньги. Но три последних года он ждал одного этого звонка. Что ж, пора собираться. Хотя, что брать отставному спецназовцу? Экстренная сумка уже готова. Осталось только одна деталь: маленький мощный нетбук с тринадцатидюймовым дисплеем.

Взвесив сумку в руке, Молот улыбнулся: не больше пяти килограмм. На то, чтобы умыться, одеться и позавтракать на скорую руку, ушло восемь с половиной минут.

Спустя семнадцать минут после ночного звонка отставной майор закрыл дверь в свою квартиру. Закрыл навсегда.

Он не догадывался, что подобными звонками по всей стране разбужены сотни мужчин и женщин: врачи, учёные, военные, инженеры, конструкторы, учителя, аналитики, программисты, и просто талантливые технические специалисты. Всех их старательно отбирали три последних года. Некоторых пришлось заносить в списки вместе с семьями, ради одного нужного человека брали ещё двух-трёх. Но подобных исключений было немного. В основном люди, попадавшие в поле зрения разработчиков проекта, были одинокими в сферу различных причин, чаще всего к этому вела замкнутость, любовь к работе и просто отстранённость от остального мира.

Спустя час двадцать минут майор, предъявив на КПП пропуск, выданный вербовщиком проекта, был сопровождён одним из часовых к самолёту, у которого уже стояло два десятка людей. Некоторые курили, другие просто сидели на чемоданах. Курильщики быстрее всех нашли общий язык. Уже шли активные дискуссии на тему проекта и экстренного вызова.

Мечислав поставил сумку на землю, и, закурив, прислушался к разговору. Его заметили, кивнули и вернулись к прерванному диалогу, суть которого состояла в том: учения это или всё по-настоящему. С каждого была взята подписка о неразглашении, и вот теперь, очутившись среди своих, они могли спокойно разговаривать на давно мучившую тему.

– Не похоже на учения, да и что за учения такие? – апеллировал молодой парень, которому, наверное, едва исполнилось двадцать. – Как быстро мы сможем до авиабазы добраться? Нет, это всё взаправду.

Мечислав припомнил, что на днях где-то видел его. Вот только где?

Он присмотрелся повнимательнее. Точно: длинные, до плеч, растрёпанные волосы, очки, слегка оттопыренные уши, старые джинсы, кроссовки, чёрная майка с огромным белым черепом на спине. Сейчас, правда, видок у парня довольно потасканный, видимо, из-за ночной побудки, а два дня назад волосы были забраны в хвост, и чёрный костюм сидел на нём хорошо. Да, на вручение Государственной премии по медицине, которую он получил четыре дня назад из рук Президента в Георгиевском зале Кремля, альтернативщику пришлось приодеться: положение обязывает. Но теперь Мечислав видел его настоящим.

Его оппонентом выступал крепкий мужик в камуфляже: лет тридцати, широк в плечах, рост под два метра, за версту видно военную выправку, простое открытое крестьянское лицо – про таких говорят «на них держится страна и армия». В одном Мечислав был уверен: мужика он прежде никогда не встречал.

– А я говорю, ученья это! Помню, нас однажды тоже вот так среди ночи подняли и на аэродром пригнали, потом погрузили в самолёт, выдали парашют и сбросили над тайгой, а ученья заключались в координации нас, глубинных разведчиков, и лётчиков: за сколько они смогут без предварительной подготовки доставить нас на место.

В принципе, майор был согласен и с тем, и с другим. Военный прав в том, что могут быть и учения. Но вот то, что проект был научным, наводило на определённые размышления. А РАН вряд ли станет поднимать такой кипеж ради того, чтобы проверить, за сколько времени их перебросят на объект икс. Это же сколько горючки самолёт сожрёт, везя их туда и обратно! И ведь не все участники проекта живут в Москве, значит, нужно проводить одновременную доставку народа со всей России, а это накладно даже для подобного закрытого проекта.

Сзади раздался звук двигателей, к трапу подъехал микроавтобус на двадцать мест и два джипа сопровождения.