Олег Синицын - Битва за смерть

Ермолаев кивнул.

Он перепрыгнул через провал, и они бросились догонять старшину, который ушел далеко вперед. Калинин и сам почувствовал, что каменные ступени под ногами утратили твердость: они стали похожи на рафинад, размоченный горячим чаем. При каждом шаге поверхность продавливалась, а из-под подошв летел песок.

Обогнув поворот, Калинин обнаружил застрявшего посреди лестницы старшину, правая нога которого увязла в размякших камнях. Затормозить Алексей не успел. Он хотел избежать столкновения, но вместо этого налетел на Семена.

Ступени раскрошились под молодым лейтенантом. И Калинин опрокинулся в пропасть…

Он с трудом помнил, что происходило дальше. Кажется, он упал на следующий виток размякшей лестницы, в которую Алексей провалился по пояс. Задержался он здесь недолго. С колонной творилось нечто странное, она дряхлела и осыпалась на глазах. Поэтому целый пролет длиной в десяток ступеней обрушился вместе с молодым лейтенантом.

Он падал. Затем, зацепившись, висел над бездной и глядел на вершину колонны, которая обращалась в песок и сходила вниз тяжелыми лавинами. Затем снова падал и кувыркался, буравил пальцами стену, пытаясь зацепиться. В памяти не осталось отчетливых воспоминаний о головокружительном падении. Алексей помнил только приглушенный свет, тучи песка и отчаянно стучащее сердце.

Всё смешалось. Волны швыряли лейтенанта из стороны в сторону. Мощные лапы обхватывали, переворачивали и стискивали тело. Калинин попытался вздохнуть, но вместо воздуха набрал в рот холодную сыпучую массу. В какой-то момент показалось, что гигантский вал накроет его несколькими тоннами песка, но мощным потоком Калинина выбросило на поверхность.

Он закашлялся, лежа на животе и выплевывая набившийся в горло песок. Несколько раз жадно вдохнул после этого и лишь затем огляделся.

Циклопическая колонна исчезла. Вместо нее взгляду предстало бескрайнее поле. Будто Алексей неведомым образом очутился в пустыне, над барханами которой повис плотный туман. Он всё-таки спустился на дно пропасти, но ценой сумасшедшего падения. Алексей не желал еще раз повторить подобный трюк.

Он встал, снова долго кашлял и только после этого закричал:

— Семен!! Ваня-я!!

Ответа не было, как не было и эха. С трудом пробираясь по вязкому песку, он принялся искать товарищей. Панические мысли о том, что он остался один, одолевали его и не позволяли сосредоточиться на поиске. Поэтому Алексей старался отогнать их, но с каждым пройденным метром всё больше отчаивался.

Болотного цвета гранатная сумка торчала из песка, подобно одинокому камню. Точно такая же висела на плече Алексея. Отчаяние мгновенно испарилось, уступив место надежде — такой волнующей, что от нее захватило дух.

Калинин упал на колени и спешно принялся разрывать песок. Вслед за сумкой показалась неподвижная рука, и он стал копать быстрее.

Лицо Семена Владимировича казалось мертвым. Калинин вытащил старшину и торопливо принялся делать искусственное дыхание, которому его обучали давным-давно. В школе. Кажется, сто лет назад.

Наконец старшина закашлялся. Калинин помог ему сесть.

— Живой! — радостно произнес Алексей, обнимая старшину. Тот заключил лейтенанта в железные объятия.

— Почему это с нами происходит? — с болью в голосе вопрошал он.

— Не знаю. Но нужно идти дальше. Нужно найти Ермолаева.

Семен кивнул.

Около часа они блуждали в поисках сибиряка, но не обнаружили никаких следов. Обессиленный Калинин опустился на песок. Семен остался на ногах, пристально глядя на лейтенанта.

Он не хотел обсуждать происшедшее и вообще говорить о чем-то. Калинин подумал о том, что Ермолаев не первый, кого они потеряли в этом страшном походе к Черноскальной высоте.

— Надо идти. — Калинин поднялся. — У нас есть приказ.

— Ротный, — вдруг произнес старшина, заглянув в его глаза. — Ты наш ротный, Алексей!

— Рота погибла…

— Это неважно. Ты остаешься ротным тех мертвых солдат. Командиром потерянной роты. Настоящим! И во имя погибших мы должны дойти до конца. — Старшина увлек его за собой. — Пойдем, командир! У нас есть приказ. Или ты забыл?

Пески под ногами, в которые обратилась колонна-лестница, сменились каменными плитами. Их поверхность густо покрывали мелкие надписи на кириллице, которых было настолько много, что Калинин даже не пытался их прочесть. Вокруг по-прежнему стоял туман, преображавший окружающий мир в черно-белое кино. В этой серой пелене было видно ни стен, ни свода. Только бесконечная череда плит.