Морган Райс - Вторая Арена

Я смотрю на Бри, которая сидит справа от меня, и на Бена, который сидит рядом с ней. Они оба смотрят вокруг широко открытыми глазами, будто в шоке. С другой стороны от меня сидит Логан, его глаза закрыты. Его дыхание неглубокое и меня это беспокоит. Я протягиваю руку и откидываю волосы с его глаз, кладу руку ему на лоб. Он холодный и влажный. Логан стонет от боли.

– Шшш, – говорю я. – Все будет хорошо.

Я смотрю на его ногу, вижу, что рана начинает гноиться, и отчаянно желаю, чтобы было что-то, чем я могу помочь ему. Хоть какие-то таблетки, антибиотики – хотя бы повязки. Но у меня ничего нет. Я помню, как в тот раз в городе он вылечил меня, когда я была совсем плоха. Вернул меня к жизни. Нашел мне лекарство. Я чувствую себя ужасно, что не могу ответить ему тем же.

Я снова и снова глажу его по головое, стараясь облегчить боль.

Медленно его глаза открываются. Он смотрит на меня. На губах появляется слабая улбыка. Затем он снова закрывает глаза.

– А ты очень даже ничего, – шепчет он с закрытыми глазами.

Я невольно улыбаюсь.

Я чувствую, что Бен смотрит на нас. Я понимаю, что он, должно быть, ревнует, что я уделяю Логану столько внимания. Я не хочу, чтобы он ревновал. Мне он сильно нравится. Но я не могу игнорировать Логана сейчас, когда он действительно нуждается во мне.

Я откидываюсь назад и закрываю глаза на минуту, размышляя, как мы сюда попали. Я не могу поверить, что снова оказалась в том же положении, что вот-вот окажусь на другой арене. Что-то пошло не так. Я пытаюсь понять, что можно было сделать иначе. Мне нужно было быть более осторожной, более осмотрительной. Наверное, все-таки не надо было останавливаться у папиного дома. Может быть, если бы мы остались на реке, как и говорил Логан, все бы пошло не так. Может быть, нам нужно было продолжать движение. Но куда? Это вопрос на миллион долларов. Кажется, в мире ничего не осталось. Ничего, кроме насилия, зла и арен, которые сконцентрировались в том, что осталось от больших городов. Вот, куда скатилось общество.

Я снова чувствую острую боль от голода и мне начинает казаться, будто я теряю сознание. Я еще никогда не была так голодна и серьезно думаю, что не проживу эту ночь, если срочно не поем.

Как только мне приходит эта мысль, передо мной появляется пара ног. Крупный подросток лет девятнадцати, широкоплечий и коренастый, останавливается перед нами. Он смотрит сверху вниз, уперев руки в бока, и тщательно осматривает нас. Особенно внимательно он смотрит на Бри, будто она его добыча. Он улыбается злой улыбкой.

– Свежая кровь, – констатирует он.

Во мне вскипает злость, особенно от взгляда, которым он осмотрел мою сестру.

– Чего тебе? – резко спрашиваю я.

Улыбка сползает с его лица.

– Такая деловая! – говорит он. – Мне это нравится. – Он облизывает губы. – Ну что ж, крошка, я хочу сделать тебе одолжение. Заключить сделку. Вам нужна еда, так? Вам всем, верно?

Он обводит изучающим взглядом всех нас.

– Ну, – продолжает он, не получив ответа. – У меня есть кое-что. Хорошая еда. Свежие фрукты. Много всего. Столько, сколько сможете съесть.

Я смотрю на этого подонка: он широк и невысок и выглядит сытым, будто питается гораздо лучше остальных присутствующих. Он выглядит сильным, достойным соперником. А еще он подозрительный и скользкий, и мне совсем не нравится, как он облизывает губы, глядя на меня.

– Ты не ответил на мой вопрос, – повторяю я ледяным тоном. – Что тебе надо?

Он улыбается.

– Я хочу совершить обмен, – говорит он, буравя меня своими холодными глазками. – Еды на секс.

Не могу в это поверить. Я слишком шокирована, чтобы что-то ответить.

– Ты подойдешь, – говорит он, глядя на меня. – Я верну тебя через час, когда мы со всем покончим, и дам тебе еды, которой хватит на всех.

Никогда еще не чувствовала я более глубокого отвращения, чем сейчас, когда он смотрит на меня, гордый собой. Я хочу встать и ударить его, но он не стоит того, чтобы я тратила на него энергию. Вметсо этого я просто отворачиваюсь, ожидая, что он уйдет туда, откуда пришел. Он не стоит даже ответа.

Но он поворачивается и смотрит на Бри.

– Если же ты мне уступишь младшенькую, – добавляет он, – я дам вам в два раза больше еды.

Что-то внутри меня переклинивает и я реагирую, не успев подумать. Я отталкиваюсь обеими руками от пола, размахиваюсь и сильно пинаю его пониже колен так, что он теряет равновесие и приземляется на спину, сильно ударившись.

Не медля ни секунды, я поднимаюсь на одно колено, наклоняюсь через него и зажимаю его горло большим и указательным пальцами, надавливая на больные точки.