Кирилл Шарапов - Проект «Изоляция» - Возвращение

Файра некоторое время молчала.

– Что ж, это по крайней мере честно, – с лёгким разочарованием произнесла она.

– Мне кажется, ты не это ожидала услышать, – глядя в её темно-синие глаза, заметил Мечислав.

Он читал её эмоции, читал легко, не напрягаясь. Она их не прятала, не было нужды, они здесь вдвоём. Наверное, за ними наблюдали, но либо она не знала об этом, либо ей было плевать. Она не зря вела себя так фривольно, стараясь двигаться сексуально, плавно: то легонько поведёт плечом и полотенце начинает спадать с груди, то продемонстрирует бедро.

Файра пыталась добиться его реакции, понять, что он к ней чувствует, причём Молот прекрасно осознавал, что дело не в попытке очаровать его, чтобы использовать, в глубине души жестокая княжна-интриганка очень несчастна и одинока, она искала контакта с человеком, который ей понравился, к которому испытывала симпатию. Она действовала так, как принято в её мире. Она выросла в императорском дворце, а там взрослеют очень быстро, даже быстрее, чем на улице, иначе можно стать добычей людей, более искушённых в играх.

– Вы по-прежнему перехватываете сообщения имперской эскадры? – совершенно неожиданно спросила она.

– Да, но я не собираюсь сообщать тебе никаких данных о её местонахождении или планах.

– Мне это не нужно, теперь я для них угроза, даже больше, чем вы. Но мне нужно знать: не появлялось ли в сводках имя баронессы Грены фон Сил?

– Кто это? – спросил майор, он сосредоточился на её ощущениях. Если это какой-то код, и она лжёт, то он почувствует.

– Она была моей подругой, вернее, даже больше: мы были любовницами. Я беспокоюсь, что адмирал мог выместить на ней зло после моего побега. Я бы взяла её с собой, но всё случилось так быстро…

В этот момент майор уловил ложь: Файра винила себя в том, что не вспомнила о подружке во время побега. Он достал ноут и положил на стол:

– Ева, что нам известно про баронессу?

Ева появилась на третьем незанятом стуле, одетая в полупрозрачный халатик, очень подходящий к месту, где шла беседа.

– Мне жаль, княгиня. После вашего побега, через четыре дня, прямо перед стартом эскадры было перехвачено сообщение, что Грена фон Сил пыталась заколоть Адмирала фон Валена. Её арестовали по обвинению в измене, она ждала суда, но ночью умерла в изоляторе от сердечного приступа. Чуть позже перехватили разговор адмирала и его нового помощника Лонга, в котором Нарс обвинял главного флот-врача, что тот отравил преступницу, избавив тем самым от позорной петли.

Молот мгновенно уловил грусть собеседницы, хотя та быстро справилась с собой.

– Ворчливый старик! – она улыбнулась этой фразе. – Он всегда придирался к ней из-за меня. Какое-то время мне хотелось отдать приказ и арестовать его, но Грена не позволила. Он держал её в тонусе своими придирками. Как бы мне хотелось поблагодарить его, он оказался хорошим человеком!

В этот момент майор увидел часть Файры, которую та скрывала от всех – это была обычная женщина, которой не чуждо беспокойство за близкого, ей не было нужды играть, и она стала тем, кем хотела быть.

– Помянём, – неожиданно предложил он, причём его совершенно не удивляло, что на подносе два бокала: княгиня знала, что он придёт.

– Помянём? – не поняла девушка.

– Это традиция мира, из которого я пришёл. Помянуть – значит, выпить за умерших, вспомнив их.

– Помянём, – легко согласилась Файра. – Налейте себе вина.

Они подняли бокалы, и она потянулась чокнуться, но Мечислав покачал головой:

– Не чокаясь и молча. Если есть что сказать, скажите, но потом положено помолчать и подумать об ушедших.

– За Грену, красивую и верную своей императрице. И за ваших солдат, которые погибли… – неожиданно продолжила она.

Посидели, помолчали, выпили.

– Вы думаете, я законченная тварь без сердца? Нет, я всегда испытывала благодарность к тем, кто предан. Но я принимала это как должное… Теперь я больше не княжна, и не императрица, хотя этот титул принадлежит мне уже три тысячи лет. Я видела, как смотрят на вас бойцы: вы для них символ, и если бы понадобилось, любой из них, не задумываясь, отдаст за вас жизнь. Мечислав, ты очень непростой человек. Такая преданность не покупается, её нельзя получить вместе с титулом или званием, такую преданность можно только заслужить. Вокруг меня всегда находились люди, которые слепо преданы мне, но среди них был лишь один человек, моя тень, телохранитель Навир: он отдал жизнь, чтобы я могла бежать, хотя мог попытаться улететь со мной. Я видела его глаза перед тем, как челнок запустил двигатели: в них была любовь, а ведь я ни разу не поговорила с ним, как с человеком.