Кирилл Шарапов - Проект «Изоляция» - Возвращение

– Она бы не выстрелила, – затягиваясь и выпуская колечко в темноту, произнёс Молот, – ребята бы не дали, Рег уже был готов вмешаться.

– Что там было?

– Где? – спросил Мечислав, словно не понял, о чём она.

Но Файра прекрасно знала, что он не хочет говорить, при этом его рука рефлекторно потянулась к толстой царапине на щеке. Поэтому не стала повторять вопрос.

– А каково было в космосе? – неожиданно спросил майор.

– Сначала это меня восхищало, потом стало всё равно, привыкла, а последние месяцы меня давило пребывание на корабле, я стала впадать в апатию, наверное, поэтому я начала интриговать против адмирала, я была зла на него. Мне почему-то кажется, что это было давно, а ведь прошло всего две недели.

– И как ты находишь пребывание в нашей компании? – он повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза, больше напоминающие вечернее темно-синее небо, когда день ещё не кончился, но солнце уже скрылось, и наступили сумерки.

– Знаешь, я нахожу тебя странным. Я расспрашивала Рега о тебе, ты отличаешься от всех них, ты другой, они какие-то простые…

– То есть, я сложный?

– Ты другой, и я уже другая, я не та, что бежала с корабля, я не такая, какой ты меня увидел два дня назад, я больше не беглая принцесса. Прошло три тысячи циклов, не существует страны, которой я должна править, нет больше инквизиторши Файры фре Касс.

Мечислав улыбнулся уголком губ: лёгкая ироничная улыбка.

– Ты хочешь сказать, что изменилась за два дня?

– Не хочу, – немного помолчав, ответила девушка, при этом явно нервничала, накручивая серебряный локон на указательный палец. – Я не изменилась, я просто адаптирую себя к новой реальности. Прежней мне нет места в вашем мире, значит, придётся приспособиться или уйти, но идти некуда. Когда мы ждали твоих бойцов из разведки, я составила план, сделала ставку на тебя, хотела приручить, вознестись на вершину, используя твоё влияние, но потом увидела тебя в действии, твою несгибаемую волю. Потом кое-что узнала о тебе, и поняла, как наивны были мои мечты. И я отказалась от этого плана. Если ты позволишь, я постараюсь стать тебе просто другом. Видишь, я говорю с тобой совершенно откровенно.

Молот некоторое время молчал. Окурок давно потух, он бросил его на пол и раздавил каблуком.

– Друг – это человек, которому доверяют полностью. Это нужно заслужить. Я слишком плохо знаю ту, про которую ты говорила, и слишком хорошо ту, которая была до неё. Я дам тебе шанс доказать. Но учти, всего один, никаких вторых попыток.

Файра кивнула и встала. Она собиралась отойти, когда вспомнила один незаданный вопрос.

– Почему ты швырнул меня в арку, ведь мог не успеть сам? Я же растерялась и точно не успела бы.

– Потому, что я такой, – доставая Еву, которая немедленно материализовалась в своём любимом воплощении, но в беседу лезть не торопилась. – Когда-то я был солдатом, и моя задача была спасать людей. Меня так учили: жизнь того, за кого ты отвечаешь или спасаешь, ценнее твоей собственной.

Файра кивнула и отошла в сторону. Она вспомнила Навира, человека, который всегда находился рядом на протяжении трёх циклов, с которым она ни разу нормально и не поговорила, всё на уровне «слуга-господин». А ведь он был точно такой же, делающий свою работу, для него её жизнь оказалась гораздо ценнее, чем собственная. Стали бы её защищать остальные инквизиторы, если бы знали, что она больше не наследница трона, что Империи больше не существует? Но Навир знал. Он знал, что всё погибло, и всё равно пожертвовал собой ради неё.

И тут Файра поняла, что именно эта жертва изменила жестокосердную эгоистичную наследницу Империи. Она повернулась к Мечиславу, хотела рассказать о Навире, но тот разговаривал с Евой. Она не стала мешать и отошла в сторону.

– Значит, связи нет?

Ева отрицательно покачала головой:

– Считай, что это одна из баз Падших, на глубине всегда пропадал сигнал со спутника. Мы сейчас примерно метрах в двухстах под землёй и над нами сплошная скала.

– Ясно, прыгай в коробочку, пора домой. Варк, что с дверью? – переключился он на канал группы.

– Ломаю, думаю, ещё минут десять, я таких замков не видел.

– Делай, – приказал Молот. – Как будешь готов, скажи.

Он откинулся на стену, к которой был прислонён ящик, и закрыл глаза. Если бы кто-нибудь знал, как он устал, но рассказать было некому, поскольку он, скорее всего, единственный из людей, кто видел тропы междумирья. Он мог бы рассказать, но это точно так же, как и с войной: кто не видел – не поймёт.