Питер Фехервари: Сумерки

«Ужасные вещи таятся среди звёзд, и только ещё больший ужас может им противостоять. Так учили нас наши Повелители и таким образом формировали и защищали нас голодной ночью. Но сила требует жертву, и Сарастус должен оплатить эти долги. Знайте же, что каждый тринадцатый год, после восхода Чёрной Звезды, наши повелители спускаются к нам, и ужасен будет их гнев, если наша дань окажется недостойной».

Слепой и Связанный. Откровения Истинной Ночи.

Сарастус был ещё одним забытым миром, оставленным загнивать в болотах Империума. Жизнь мира-улья зависела от его производительности, и когда поток его товаров иссяк, планета тихо исчезла с карт Империума. Вскоре после этого пришла тьма.

Истинная Ночь прикасалась к Сарастусу три раза, с каждым посещением всё глубже погружая планету в проклятие. Четыре города улья теперь были безмолвными, их желание жить было задушено десятилетиями страха. Карцери, некогда крупнейший, сейчас был просто последним. Разрушая равнины, подобно огромным струпьям, он был чёрным зиггуратом из нагромождённых рядов, его шпили безнадёжно жались в небесах. Оставшиеся мануфактории — лабиринты посещаемых тенями мавзолеев. Из его многих миллионов возможно осталось несколько сотен тысяч, теснясь на нижних уровнях, далеко от прикосновения звёзд. Пророки Истинной Ночи правят ими твёрдой рукой, но и они были столь же напуганы, как и их рабы, потому что в балансе Сарастуса единственными кто имел значение — были жертвы.

Для пророков, которые выбирали их, они были благословением; для рабов, которые их отдавали и оплакивали, они были только вампирами. Все были оборванными, скелетоподобными тенями, с измождёнными лицами и голодными глазами. Большинство убивало из прихоти и многие не брезговали употреблять в пищу мёртвых. Брошенные на верхнем уровне, они собирались и убивали под открытым небом, стремя показать себя достойными тьмы. Когда Истинная Ночь пришла, никому из них не было тринадцати.

Испытание начиналось с песни, гул был таким глубоким, как потревоженный улей. В течение дня его подача и сложность возрастала, расцветая, в то время как солнце уменьшалось, насыщая воздух электрическим потенциалом. Когда ночь приблизилась, сама планета, казалось, затаила дыхание, претворяясь для звёзд мертвецом. Но, в то время, когда рабы дрожали, а священники бормотали молитвы — вампиры трепетали. Это была их ночь.

Дразня и угрожая одновременно, зов тянул их на окружённую стенами площадку, ютившуюся на пике улья. Давным-давно площадь посещала элита Карцери, но сейчас только эти дики юнцы могли пройти через разрушающееся величие ворот. Они собирались здесь маленькими струйками, а затем и потоком. Никто не обращал внимания на властные лица, глядящие на них с негодованием с переборок; они ничего не знали о прошлом и ещё меньше об этом волновались. Они были здесь ради Иглы, потому что этой ночью Игла пела.

Пристально глядя на слегка вибрирующий монолит, который доминировал в центре площади, Зет почувствовал, как в нём поднимался старый страх. Не важно, сколько раз он видел это, Игла была шокирующей, невероятной вещью. Около двадцати шагов в поперечнике, она была огромным осколком, сотканным из изогнутых железных балок, каждый дюйм которых был украшен чёрными зубцами. Один конец был глубоко замурован в рокритовой площади, другой — поднимался под искривлённым углом и исчезал среди облаков. Она была знаком звёздных богов Сартаруса и была единственным другом Зета.

Большинство вампиров боялись монолита, но он всегда притягивал Зета. В течение первых ужасных дней своего испытания он прятался в его тени, беря силы из его агонизирующих форм. Вскоре после этого у него начались видения. Они были всего лишь дразнящими вспышками — полная тьма сверкала в синеве ночи — тёмнокрылый король умирающий изнутри и снаружи — вой охотника откуда-то сверху… Никогда не хватало достаточно кусочков, чтобы увидеть картину целиком, но Зет знал — Игла показывала ему грани. Он видел достаточно будущего, чтобы продолжить игру.

Теряя себя в песне Иглы, Зет вспомнил слова увечного пророка: «Слушай Иглу. Она их знак и твоя мера. Придёт время, когда ты услышишь песню и лучше тебе быть готовым, когда Повелители будут близко. Заслужи их покровительство, и ты попробуешь вкус звёзд, разочаруй их и тебе будет хуже, чем мёртвому»…

Слабые будут отброшены, а сильные будут взяты. Это было простым обещанием, ставшим порочным ядром души Зета. Он был готов к испытанию. Он жаждал его. С нетерпением он наблюдал, как солнце истекало кровью на горизонте.