Владимир Андрейченко - Стражи Армады. Умереть вчера

– Да успокойтесь вы! Вот мы с парнями уже в подвале, сейчас разнесем эти коробушки по всем, хоть захавайтесь! Все равно – халява…

Внезапно голос Голубя и смех смолкли, а внизу раздались автоматные очереди. Тут Рекса осенило – подвал! Он совсем забыл про соединение подвалов между собой! Вот почему монстры начали отходить! Управляющие ими люди или телепаты явно продумали этот вариант. И теперь противник рвется снизу!.. Повернувшись к Никотину, Рекс не нашел того на прежнем месте. Сталкер, от природы не обиженный соображалкой, грохоча бронированными ботинками, уже несся со всех ног вниз по лестнице.

– Алекс! – решение Рекса созрело в один миг.

– Я уже двигаюсь туда, с огнеметом!

– Пух! Как там у тебя дела?

– Нормально. Мужики вышли, Голубь ранен, один из его ребят погиб… Мы прикрываем.

– Вот черт, совсем не подумали об этом!

– Не вини себя, кроме твоей головы тут еще двадцать семь… осталось, – голос принадлежал Голубю. – Еще хорошо, что догадался нас туда вовремя послать. Спасибо Чирку, напомнил. Мы тебе, анархия, теперь погоняло дадим – или Желудок, или Голод. Выбирай.

– Спасибо за предложение, мне и моей кликухи хватит.

– У меня при виде тебя теперь всегда слюни будут идти, – не унимался Голубь.

– Вот кто бы сказал, что вы, пепловцы, тоже чувство юмора имеете, ни в жизнь бы против вас воевать не пошел!

– Еще не поздно эту войну закончить. Я вот с ребятами, перед тем, как вас встретил, а потом сюда вместе с вами же попал, уже с месяц на вольных хлебах был. Мы просто еще комбезы поменять не успели. А вы, не разобравшись, сразу палить взялись…

– Забыто, Голубь. Я больше в «Анархии» с парнями не останусь. А против вас, мужики, – обращаюсь ко всем, кто слышит, – если целы останемся, ни в жизнь войной не пойду. Я за вас свою теперь готов положить без остатка, клянусь!

В гарнитуре раздался хор голосов: «Клянусь!», – но обстановка не располагала к лирике, потому что внизу разгорелся настоящий бой. Сначала коридор подвала забрасывал гранатами Пух, затем подоспели огнеметчики. Все осложнялось тем, что после обработки помещения горящим напалмом видимость от едкого дыма стала абсолютно нулевой. Тогда поступили по-другому: залили напалмом коридор, включая вход в канализацию, по которой к зданию подобрались твари, потом закрыли подвал наглухо и забаррикадировали дверь, закидав ее доверху самым тяжеленным хламом, который только смогли найти. Образовавшуюся кучу теперь можно было сдвинуть только танком, да и то вряд ли. Но Пуху и его команде все же посоветовали посматривать за тылами. А в усиление им оставили сталкера с огнеметом, в котором еще осталась половина заряда, и в придачу к огнемету – пулемет.

До рассвета оставалось два часа, но изменений пока не ощущалось. Небо плотно затянуло мрачными низкими тучами, из которых беспрестанно лил дождь. Еще хорошо, что напалм продолжал гореть даже в сырую погоду, иначе огненное кольцо вокруг дома давно бы потухло. Однако горючая смесь тоже не вечна: в круге пламени уже показалось немало прорех, на фоне земли выглядевших черными пятнами.

Противник, лишившийся преимущества внезапности, перегруппировался и вновь двинулся на штурм. Завывания зверья и нежити возобновились. В тепловизор четко просматривались контуры серых фигур зомби на фоне светлых пятен монстров. И снова повторилась картина горящих и падающих тел, прыгающих через завесу огня мутантов, десятками гибнущих от разрывов гранат АГСа. Остальные защитники ничем не выдавали себя. Так продолжалось около получаса. Еще полчаса прошло, пока прогорели остатки напалма… И тогда стало понятно, что относительное спокойствие закончилось.

Радовало, что от животного мира противника осталась малая толика. Территорию вокруг дома сплошь усеивали горелые и разорванные тела зомби и зверья. Теперь врагу ничего не оставалось, как пустить в дело людей. А это грозило печальными последствиями – три сотни против двух с половиной десятков. Большой перевес сил в предстоящем противостоянии. Но у защитников выбор был небогат: либо погибнуть, либо стать победителями. Во втором исходе боя Рекс все сильнее сомневался. Ставка – один к десяти его не устраивала. Внезапно заныло под ложечкой, ухнуло в районе груди сильным сердцебиением, и резко потеплел амулет. «Надежда всегда умирает последней. Дай Зона, чтобы не умерла окончательно! Да еще телепаты, давящие на мозги из-за спин… Это значит, что люди, лишенные инстинкта самосохранения, будут до последнего пытаться взять “цитадель” хоть голыми руками и умирать под огнем». Вывод напрашивался сам собой. Рекс переключился на гарнитуру спецназа: