Константин Кривчиков: Хроники ада

– Олл ин! – решительно бросил Боб. – Играю на всё.

Он пододвинул к центру стола двадцать тысяч – весь свой «стек» – и закурил. Кот отреагировал после короткой паузы с тем же отрешенным видом:

– Отвечаю.

– Ваша карта, – сказал дилер, обращаясь к Бобу. – Открываемся.

Продолжая держать сигарету в правой руке, Боб другой рукой по очереди открыл валета и девятку. Пожав плечами – мол, я тут ни при чем, что пришло, то пришло, – покосился на закрытые карты Кота. Он пытался держаться спокойно и раскованно (чего мандражить? Карта ведь отличная!), но изнутри, от печенки, по телу начала распространяться предательская дрожь.

– Фул-хаус с валетами, – кинув взгляд на карты Боба, бесстрастно произнес дилер. И уже фамильярно, как своему, добавил: – А ты чего покажешь, Кот?

Кот, сморщившись, открыл короля крестей. «В точку я его просчитал, – успел подумать Боб. – Хотел на королевском сете выехать, как же, ищи дураков…» Кот, продолжая морщиться, перевернул вторую карту из закрытой сдачи – короля червей. Вместе с открытыми картами у него оказался полный комплект королей!

– Йёкарный бабай! – протяжно выговорил, почти пропел наголо обритый коротышка с раздавленным боксерским носом.

Дилер прокашлялся.

– Каре на королях. Однако! Игра сыграна.

Боб оцепенел. Четыре короля! И два пришли сразу в первой сдаче. Не может такого быть! Нет… Как же?.. Семьдесят пять тысяч в трубу за одну ночь. Как же… каре… Такого не бывает!

– Делаем ставки, господа! – объявил дилер.

– Это… выпить можно? – выдавил Боб, не узнавая собственного голоса.

– Можно, – сказал дилер. – Ставить будете?

– Да. То есть… Денег нет. Здесь занять можно?

Сидевшие за столом переглянулись, но никто не произнес ни слова.

– Вот! – Боб вытянул руку и снял часы. – «Oris», Швейцария. Почти новые, года не ношу.

– Швейцария, говоришь? – хмыкнул «коротышка». – Это та, которая под Шанхаем?

– Натуральная фирма, клянусь! Гелиевый корпус, водозащита…

– Сколько просишь?

– В магазине такие не меньше семидесяти. Ну… пятьдесят, что ли. Хотя…

– Двадцать максимум, – оборвал «коротышка». – И это, дай глянуть сперва.

Он протянул раскрытую ладонь. Боб в растерянности смотрел на нее.

– Вы бы, господа, в другом месте торговались, – сказал дилер. – Мне сдавать надо.

– Погодь, – неожиданно вмешался Кот, до этого молча наблюдавший за мизансценой. – Тебя ведь, кажется, Кантом кличут?

– Да, – сказал Боб.

– Выйдем покурим.

– Эй! – возмутился «коротышка». – А часы?

– Всему свое время, Нос, – сказал Кот. – Будут тебе и часы, и кукушка.

Он обошел стол вокруг и цепко ухватил Боба за плечо.

– Пошли, парень. Пора тебе проветрить голову.

Боб не сопротивлялся. Они пересекли широкий прокуренный зал, поднялись по бетонным ступенькам и, миновав охранника у входа, очутились на пятачке, присыпанном щебенкой. Ничто не выдавало здесь наличия развлекательного заведения: ни удобного асфальтированного подъезда, ни пешеходных дорожек, выложенных плиткой. Даже крыльца не было – лишь неприметная дверь, обшитая деревянными рейками, – хозяин подпольного игрового клуба Парфюмер [9]устроил свой притон в неприметном подвале на окраине города. Дешево и сердито: каждый посетитель оплачивал при входе что-то вроде гостевого билета плюс затраты на выпивку; но основной доход Парфюмер имел от сталкеров – проигравшись, те в азарте брали у хозяина катрана взаймы. И попадали в долговую яму. А потом расплачивались хабаром по цене Парфюмера.

Небо висело над Искитимом ясное и чистое. Начинало светать. Полный диск луны колесом катился к горизонту.

Кот вытащил из кармана кожаной куртки пачку сигарет:

– Бери.

– Я не хочу, – вяло отозвался Боб. – Накурился до одури.

– Тоже верно, продышись. А я траванусь чуток на свежем воздухе… Слышал, ты из Питера?

– Да, – сказал Боб.

– Красивый город, все никак не доберусь… Странное у тебя погоняло – Кант. Это что, типа как все время краями ходишь?

– Почему краями? Я, это, философский заканчивал.

– Философский? – Кот присвистнул.

– Ага. Вот ребята и прозвали. Иммануил Кант, слышал о таком? Хотя, вообще-то для друзей я Боб. Борис, короче.

– Понятно. И чего же тебя, философ, в Искитим занесло? Романтики захотелось?

– Нет, не романтики. Денег.

– Вот как? А у тебя их мало? Часы вот фирменные таскаешь.

– Это родители подарили после окончания универа. Отец у меня из профессуры, это он меня на философский засунул. А я…