Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]

Выслушав объяснение дичайшего нарушения устава, подполковник тяжело вдохнул, покачал головой и двинулся в сторону хрюкающего где–то в высокой траве зверя.

Скажу честно, понять могу обоих.

И подполковника, которому просто негде набрать других кадров. Потому приходится терпеть тех, что есть.

И пенсионера Митрича, которому просто залезть на десятиметровую караульную вышку, уже подвиг. А уж тащить наверх неудобную трехлинейку это сродни мазохизма. Вот и ходят мужики на пост без оружия. Знают, с этой стороны часть вплотную граничит с болотом, из которого кроме кабана или кикиморы с лешими выйти некому.

Но кабану военное имущество не интересно, а кикиморы, лешие и прочие социальные элементы с местными мужиками предпочитают не связываться. Ибо места тут глухие, а люди живут суровые.

— Ты смотри, какой красавец. Не меньше центнера будет, — подполковник вскидывает автомат к плечу выцеливая зверя.

Хотя чего его выцеливать? Кабан почти неподвижен. Плотно перехлестнутый кольцом колючей проволоки, глубоко впившимся в толстую шкуру, хрипящий зверь прижал уши и развернулся в нашу сторону.

Я даже не стал взводить курки обреза. Это не охота, это расстрел.

Бах!

Чиркнув по кабаньей холке, пуля рвет сталь захлестнувшей зверя стальной петли.

— УИИИИИ, — секач срывается с места.

Судорожно взвожу курки обреза, понимая — не успеваю!

Бах!

Подстреленный зверь падает на землю в паре метров от подполковника.

— Неправильно это, в привязанного зверя стрелять. У зверя должен быть шанс, — спокойный, как танк, подполковник кидает автомат впавшему в ступор водителю. — Митрич, ты тут разделай все как положено, я за мясом машину пришлю через часик.

— Сделаем, — с видом факира Митрич материализует в руке охотничий нож. Прелести охоты ему по барабану. У него чисто житейский интерес — отщипнуть долю от почти центнера свежего мяса. Местные они вообще не охотники, в городском понимании этого термина, они добытчики. Это я могу позволить себе извести десяток патронов на одну тощую утку. А такие вот Митричи будут терпеливо ждать, пока с одного самокрута на дымаре смогут взять две–три птицы.

Всю обратную дорогу молчим каждый о своем. Высадив меня у КПП, подполковник дает команду дежурному, чтобы меня пропустили на территорию части и уезжает в направлении штаба.

Проверив мелких, прячу обрез под сиденье. Застраиваю порывающуюся выскочить из кабины Муху. Люди возле части ходят самые разные, и в голове у них не всегда хорошие мысли. Так что пусть псина посидит в кабине. На случай, если какой–нибудь ухарь из местных захочет заглянуть в мою машину.

Без проблем миновав КПП с сонным прапорщиком, захожу на территорию части. Через сотню метров окаймленная огромными тополями дорога упирается в небольшой плац перед зданием штаба. Все тот же потрескавшийся асфальт, крашеный белым бордюр, блеклые стенды, демонстрирующие приемы строевой подготовки и обращения с оружием и плотная группа офицеров в курилке, окружившая водилу командирского УАЗа. Дымя дешёвыми сигаретами, защитники Родины увлеченно слушают пересказ подробностей командирской охоты.

— Секачина матерый попался, видать, еще ночью в колючке запутался. Я думал, командир его тупо завалит, — рассказчик жадно затянулся сигаретой. — А он говорит, мол, у зверя должен быть шанс. Иначе охота ему не в кайф. И первым выстрелом перебивает проволоку. Кабан как рванет. Я думал все — конец, а у меня тесть бидон первача выгнал. Вечером пробовать звал. Обидно, понимаешь.

— Ты про кабана рассказывай, про самогон после расскажешь, — слушатели возвращают рассказчика в прежнее русло.

— А, ну да. Значитца командир кабана поближе подпустил, и почти в упор — Бах! Наповал, — водила докурил папиросу и утопил окурок в приспособленной под пепельницу консервной банке.

Офицеры, загудели, обсуждая рассказ. Мнения разнились. От — командир прав, как охотник, до — все охотники мудаки, а водки можно и без подобного экстрима выпить. А еще лучше водки и по бабам, потому как после водки все бабы красавицы.

Оставив за спиной курилку, подхожу к длинному, приземистому бараку, в котором размещается штаб части.

Собственно штаб там занимает едва ли треть здания. Остальная часть отведена под расквартирование офицерского состава. Условия проживания соответствующие: печное отопление, вода в колодце и деревянная будка сортира в полусотне метров от здания.

Есть мнение, спартанцы считали себя очень суровыми парнями. Сюда бы такого спартанца или другую голливудскую рембу. Чисто чтобы заценили, как оно, при минус тридцати в подобном сортире большую нужду справить.