Сергей Симонов - Система Енонла

Впереди послышались голоса людей. Коридор завернул направо, и «Киллер» увидел группу наемников в робот — скафандрах. Они стояли в рекреации коридора. Стальные фигуры «Киви» и «Сокола» возвышались над ними.

— Привет, командир! — сказал «Сокол». — Как там, снаружи?

— Хреново. Солнце взорвалось, — ответил «Киллер». — Темно и холодно. Из наших остались вы двое, я, «Сокол-1» и «Мираж».

— Что с «Пусси»? — спросил Беляев.

— Она таранила «Богомола». Оба развалились в хлам.

Беляев молча перекрестился и отошел в сторону.

— Эта дверь? — спросил «Киллер». — Отойдите все. Как можно дальше.

Стрелять из электромагнитной пушки на дистанции двадцать метров было опасно для самого стрелка. Стальной шар, летящий в семь раз быстрее звука, мог отскочить рикошетом куда угодно. Несколько минут киберноид просчитывал возможные траектории рикошетов. Затем лег на пол и тщательно прицелился.

Удар стального снаряда о дверь в узкой закрытой трубе коридора прогремел оглушительным звоном. Шар заметался по коридору, пока не упал на пол. Он откатился к стене и остановился, дымясь и потрескивая. При ударе выделялось очень много тепла. Большая часть его передавалась двери, но и шар сильно раскалялся.

«Киллер» выстрелил снова, и снова, и снова. После каждого удара дверь расшатывалась все больше и больше. Девятый выстрел выбил левую створку, она перекосилась и повисла.

— Внимание, я ее почти вышиб! — крикнул «Киллер». — «Сокол», срежь ее лазером.

Невидимый тепловой луч зашипел над головой «Киллера». Дверь с треском рухнула на пол. Вспыхнувшие фары «Сокола» выхватили из темноты большие зеленые яйца, стоящие торчком, белые перепуганные лица нескольких женщин. Это был гарем аятоллы Эль-Хабиба, счастливо избежавший «кормления тарглетов». Борода аятоллы торчала между их юбками.

Наемники пробежали между ногами «Сокола» и ворвались в инкубатор. Лучи фонарей заплясали по сторонам. Женщины в ужасе завизжали.

— Да заткнитесь вы! — рявкнул на них Митчелл. — Пошли вон!

Беляев и Топхауз выпроводили перепуганных обмочившихся женщин и передали их Мартину Бейли.

— Марти, ты у нас спец по бабам, присмотри за ними, — сказал Топхауз.

— Мы тебя будем звать «товарищ Сухов», — хохотнул Беляев. — Пароль — «Гюльчатай, открой личико».

— Спасибо, обрадовал! — проворчал Бейли.

— А за этой «бабой» присмотри особо, — добавил Бэнкс, таща за бороду упирающегося аятоллу. — С ним у нас отдельный разговор будет. Потом.

В этот момент послышался хрустящий звук, которого с таким вожделением дожидались таргоны. Одно из яиц треснуло и раскрылось четырьмя лепестками. Тарглеты начали вылупляться. Слишком поздно.

— Огнеметы сюда! — приказал Митчелл. — Начинаем дезинсекцию помещения.

Из стволов огнеметов с гудением вырвалось дымное оранжевое пламя. Огненные языки заплясали в помещении инкубатора, ярко осветив его. Наемники, стоя в дверях, рассматривали интерьер. Их внимание привлекла толстая белесая труба, проходящая под потолком. Всполохи пламени доставали до нее, она содрогалась.

В инкубаторе вдруг с опозданием включилась система аварийного пожаротушения. Однако вода не могла справиться с горящим напалмом. Яйца таргонов трещали и лопались в огне.

Труба под потолком напряглась, как живая, а затем сквозь пляшущие языки пламени наемникам почудилось неясное движение у дальней стены. Митчелл приказал добавить огня.

Пламя взметнулось еще выше, дым отсасывало в вентиляцию, и наемники внезапно увидели чудовищное серое существо, надвигающееся на них сквозь бушующий огонь. Это была Мать.

За счет специальной диеты самка, избранная для продолжения рода, достигала огромных размеров. Белесая труба под потолком была ее брюшком. В минуту опасности Мать отбросила его, чтобы выбраться из пламени и покарать пришельцев, покусившихся на ее детей. Даже без брюшка она была около семи метров высотой. Увидев ее, наемники поняли, почему коридоры в этой части звездолета были так велики.

— Мне никогда не нравился фильм «Чужой», — заметил Беляев, держась за штаны и пытаясь не обмочиться. — Особенно «Чужой-3». Но признаю, что снято было натурально.

-.. твою мать! — выдохнул Митчелл, рассмотрев приближающееся чудовище. Будучи потомком колонистов, приплывших в Америку на «Мейфлауэре», он, тем не менее, всегда выражал наиболее сильные чувства исключительно при помощи русских ругательств. — Все назад! «Киллер», ты здесь? У нас тут какая-то насекомая сволочь огромного роста! Метров семь, не меньше!