Светлана Тулина - По чужим правилам

И нарвавшаяся на золотую пулю…

В висок.

Вряд ли она именно этого искала — ну какие у золотой девочки могут быть проблемы? Так, от скуки дурью маялась.

А это наказуемо.

Между прочим, костюмчик-то ничего… Особенно для осени. И размер подходящий. Стиль, правда… Но у дарёного табла спидометр не разглядывают.

Стась стащила с окостеневшего тела куртку — хорошая такая куртка, добротная. С тонким свитером пришлось повозиться, тело упорно не желало с ним расставаться. Хорошо еще, что вернулась мода на одежду на два-три размера больше, иначе вообще было бы не снять, раздевать мертвецов — та ещё заморочка. Но оно того стоило, натуральный раньяк. Это вам не котэ чихнул. Мажористая девочка, асфальт ей пухом… Рубашка была шёлковая, белая и холодная, словно только что выпавший снег. Вещь красивая, но не актуальная. Ну да ладно, возьмём до кучи.

Освободив начавшее уже коченеть тело от совершенно ненужной ему рубашки, Стась начала кое-что понимать. А, натянув пришедшиеся почти впору замшевые штанишки, убедилась окончательно.

Хмыкнула.

Н-да…

Может быть, у золотых девочек действительно не бывает проблем.

А вот у золотых мальчиков, одевающихся как девочки, похоже, кое-какие имеются.

Поднимая рюкзак с формой — зачем оставлять? Пригодится — Стась задела сползшую шапочку бывшей коллеги. Голова той слабо мотнулась, густые светлые волосы рассыпались по грязному асфальту. Клеймо на виске было сиреневым…

Вот оно, значит, что. Не просто коллега.

Дважды.

Паскудство.

Да она же сама — совсем ещё ребёнок. Хотя… Времена такие. Жанка-то вон — вообще соплячка, куклы-бантики, а тоже туда же… Позаботилась она… Джульетте было четырнадцать. ЧЕТЫРНАДЦАТЬ! А кто из сегодняшних ждёт до четырнадцати? Разве что честитки, да и те — вынужденно, поскольку авансированы.

Каковы темпера — таковы и моресы.

Зачем-то Стась приподняла голову мёртвой девочки и подложила под неё упавшую шапку. Погладила по холодному лбу, закрывая слегка приоткрытые глаза.

И дёрнулась, когда с лёгким полувздохом-полустоном бывшая дважды коллега попыталась вернуть голову в прежнее положение…

Забавно…

Стась глядела на восторженного маленького человечка — и никак не могла понять причины своей к нему неприязни.

По идее, это не ему надо сейчас ручками от радости всплёскивать, а ей самой скакать козлом мартовским, время от времени стукаясь об потолок пустой башкой. Ведь на блюдечке с голубой каемочкой — кушайте, не обляпайтесь! — причём не только что на халяву, так ещё и заплатят! Сами!!

За то, что тебе совсем не нужно. За то, чего ты никогда не хотела, что выбросила бы и сама, не задумываясь. Если бы денег сумела достать.

За то, о чём ни в коем случае не стоит думать иначе, как о чём-то, совершенно не имеющем ценности и значения. Просто недоразумение. Можно даже сказать — мусор. Нет, не мусор — хуже, мусор не мешает, не тянет на дно, словно залитые цементом ботинки, не стоит поперёк судьбы жирным сиреневым крестом…

И вот — эту дрянь у тебя не просто предлагают забрать — покупают.

А ты морщишь свой отнюдь не аристократический нос и презрительно принюхиваешься — а чем это от вашего предложения пованивает?

Если здесь от кого и пованивает — так это от тебя. Портовый сортир — это всё-таки портовый сортир, а не персональная сауна с бассейном и душем шарко, специфический аромат дезинфекции остаётся.

Стась лениво потягивала золотистый сок, смотрела на возбужденно жестикулирующего крысолицего и размышляла о странности собственных реакций. Его попытки заказать ленч она пресекла на корню вовсе не из излишней принципиальности — о чём вы? Какие такие принципы после двух недель на самом дне Базовой?!

Просто сегодня был уже пятый день, как она воровала исключительно соки, намереваясь завтра-послезавтра войти на недельку-другую в абсолютную голодовку и очищая организм перед этим достойным всяческих похвал делом.

И она ещё не была уверена, что изменит свои планы. Что бы там не говорил этот остроморденький.

Забавно.

Она ведь даже не очень-то и верующая, если на то пошло. Во всяком случае — не настолько. И деньги, подлец, в световых предлагает — валюта твёрдая. Так что же ещё надо для полного счастья?

Какого, простите, рожна?!..

А вот нет их, ну хоть тресни.

Нету.

Ни дебильного восторга, ни даже простой человеческой радости.

Лишь глухая досада и что-то смутное, неосознанное, от чего горечью сводит горло. Согласитесь — на радость похоже мало.