Алексей Бородкин - Предсказание Ньянкупонга

Тёрка совсем не изменилась. Нет, изменилась, конечно, пятнадцать лет прошло и это срок, но изменилась, как бы это сказать… в валютном эквиваленте: ткань костюма на порядок дороже (фасон всё тот же: деловая приталенная "тройка"), золотая брошь сменила на груди лакированную финтифлюшку. Я загляделась – на брошке завораживающе блестел камень.

– Рубин, – Тёрка перехватила мой взгляд, – три карата.

Я кивнула и сделала восхищённую физиономию: "Даёшь, мать!" Полагаю, на такую реакцию она и рассчитывала. Спросило благосклонно:

– Как у тебя?

Она распахнула шкаф позади рабочего стола, чем-то там загремела. У меня появилась секунда, чтобы осмотреться. "Неплохо устроилась. Можно сказать шикарно". Крупная могучая Тёрка уместно смотрелась в этом интерьере. "Ничего себе кабинетик, в футбол играть можно. – Я проскакала глазами по креслам-столам-диванам. – Мебель выбирала сама, подстать фигуре. Представляю, как матерились грузчики, таская эти мобеля".

Отец Тёрки (Тересы Ивановны Руис) был чистокровным испанцем. Он появился в Союзе в шестидесятых, как специалист в какой-то новой для страны области. Тогда было принято обмениваться специалистами. На кого выменяли чернявого Хуана не знаю, знаю только, что последствием этого обмена стал брак испанца с волоокой рязанской красавицей (тщедушный испанец был сражен габаритами русской дивы). От брака появилась дочка Тереса. Мать звала дочурку ласково – Тере, мы (подружки-одноклассницы) кликали её Тёркой. Заморское Тере-Пере не цеплялось за наши языки.

От матери Тереса унаследовала необъятных размеров телеса, от отца – чёрные волосы, смуглую кожу и южный вспыльчивый темперамент.

– Знаю, что дела идут паршиво, – Тёрка поставила передо мной бокал. – Я навела о тебе справки.

"Вот и отлично! – Я понюхала содержимое. – Нет нужды врать".

– Собственно, поэтому я тебя и выцепила. Тебе нужны деньги, мне нужны услуги.

Она отпила глоток, на бокале осталась помада. Я подумала, что ей всегда шел алый цвет. Чёрное и алое – классическое сочетание. Я тоже отхлебнула и мстительно подумала, что для Кармен она крупновата. "И это мягко сказано".

– Знаю, что ты сейчас свободна. – Тёрка положила на стол фотографию. – И это нам на руку.

– Нам?

– Нам, Анюта, нам. Ты же не станешь отказываться от… – она написала на листочке сумму, я посчитала нули и подумала, что с Тёркой можно согласиться. По крайней мере, в этом вопросе. Глупо отказываться от таких денег.

– Так вот, – продолжила она, – это мой муж Валя. – Ноготь постучал по фотографической физиономии. – Я хочу, чтобы ты за ним присмотрела.

– В каком смысле?

В дверь кабинета поскреблись, и в щёлку протиснулся мужчина. "Протиснулся" можно сказать только фигурально, ибо в дверях стоял крупный высокий молодой мужчина. Самец. Я почему-то подумала о молодом благородном олене, что бежит по лесу, оглашая окрестности трубным гласом. "Он бежал и сильные рога, задевали тучи-облака. – Песню про лесного оленя помните? – И казалось будто бы над ним, становилась небо голубым".

– Прошу прощения, – пророкотал мужчина. – Тереса Ивановна, срочное дело…

Тёрка нахмурилась, молодой человек оборвал фразу на полуслове.

– Меня нет, – коротко скомандовала начальница. – Ещё двадцать шесть минут. Ни для кого.

Дверь немедленно затворилась. "Какая точность!" – изумилась я и спросила:

– Коллега?

– Секретарь. – Тёрка сделала ещё глоток. – Исполнителен. Обходителен. Глуп.

Последнее свойство мне показалось сомнительным (для мужчины), и я уточнила, зачем тогда держать такого секретаря?

Она посмотрела на меня сверху вниз.

– Не приходится выгибать шею, когда целуешь.

"Ага! – подумала я. – Кармен есть, и Хосе нарисовался. Классика жанра, как же без Хосе?"

– А что муж? – я кивнула на фотографию. – Валя?

– У него… – Тёрка задумалась. Сделала жест, обрисовывая в воздухе окружность. – Как бы тебе объяснить… – Я посоветовала начать с начала, и она согласилась: – Валентин очень неплохой мужик. Мы давно в браке, и я до сих пор люблю его… во всяком случае, когда он меня не расстраивает. Он умный. Психотерапевт по специальности. Имеет клинику… частный кабинет, в центре, около Манежной. Практика небольшая… Его клиенты весьма состоятельные люди.

"Пипец! – мысленно присвистнула я. – Где находится очередь за такими мужьями? И кто в ней крайний? Вы, мадам? Тогда я за вами!" Видимо мысли отразились на моём лице, и Тёрка посоветовала подкатать губу: "В этом яблочке сидит червяк, подруга! Не всё то золото, что блестит".