Владимир Лагутин: Маленькая история большой жизни

Такого удара Ежи пережить не мог: он забросил все дела в булочной, начал сильно пить. Большую часть времени он проводил на кладбище. Только здесь, как ему казалось, он обретал покой. Три могилы самых близких и дорогих ему людей находились рядом. Тут же стояла маленькая лавочка, которую соорудил Ежи еще после похорон сына. На ней когда-то они плакали с женой вместе. Теперь же он был один, совсем один в этом огромном мире. Самое страшное, что Ежи не мог понять, почему именного в его жизни там много трагичного. Чем он это заслужил?

Ответ на этот вопрос он так и не мог найти. А еще, он не знал; что ему делать дальше, как жить. Ответ на этот вопрос пришел сам собой. Ежи продал свой дом вместе с булочной и уехал из города. Он купил участок и небольшой дом у одного старого фермеров на дальнем хуторе. Жил он там уединенно, затворником. Однако в городе его видели регулярно. Скорее даже не в городе, а на городском кладбище. Могилы жены и детей он навещал регулярно, раз в месяц.

Со временем: Ежи отстроил новый дом, завел живность и расширил свой земляной надел. Многие считали его зажиточным фермером; считая, что ему очень повезло в жизни. Вот только Ежи не мог назвать свою жизнь счастливой.

Когда началась война на заводе, где когда-то работал Ежи, развернули военное производство. А в окрестностях расположился концентрационный лагерь. Фермеры снабжали его продуктами питания; немецкое командование, в свою очередь, выделяло разнорабочих, для земельных работ. Так и свела судьба этого пожилого поляка с русскими ребятами. На вопрос: почему он выбрал именно их троих для работ на своей ферме? Ежи ответил, что среди сотен заключенных именно в этих троих он сумел разглядеть блеск в глазах. Именно такой блеск был у него самого во время семейной жизни, во время рождения сына. Этот же блеск появился вновь во время рождения дочери и пропал навсегда, после её утраты. Теперь же, когда он увидел это желание жизни в глазах этих трех русских изможденных пленных; сразу решил, что должен хоть чем-то помочь им. Поэтому и взял их на своё подворье.

Глава VI

Раз в неделю полицаи объезжали все фермерские подворья, проводя перепись пленных, направленных на работы. Основные же функции по надзору за ними были возложены на самих фермеров.

Ежи не мог так просто отпустить ребят, да и бежать то им было особо некуда. Поэтому он предложил ребятам остаться, обещая относиться к ним по-человечески, ни как к пленным.

– Даст Бог, переживем эту войну,– сказал поляк.

Чтобы не вызывать подозрения со стороны полицаев, осуществляющих проверки; Ежи поселил ребят в одном из сараев, стоявших на подворье. С утра до вечера все вчетвером трудились на подворье, делая продуктовые заготовки для лагеря. Вечером после ужина беседовали. Ежи с интересом слушал рассказы парней о довоенной жизни. Периодически он привозил из города немецкие газеты, в которых была информация о ситуации на фронтах.

– Немцы теснят наших, а мы тут на природе отдыхаем, – с горечью говорил Сергей.

– А что ты предлагаешь? – спрашивал Дима.

– Пробираться к фронтовой полосе, к нашим войскам.

– Куда пробираться? Ты хоть представляешь: где мы, а где наша армия?

– Всё равно надо к линии фронта идти, может, где партизанский отряд встретим, будем бить врага.

– Да нас через версту первый же патруль сцапает и назад в лагерь вернет, или расстреляет.

– Ваня, ты то, что скажешь? – спрашивал Сергей, ища поддержку в словах друга.

– К родным хочется: к маме, к сестрам, – говорил Иван; и слёзы наворачивались на глазах.

Ежи слышал разговоры ребят. Он только вздыхал и тихо говорил: «Сынки, не время сейчас. Вам еще жить надо». И они ждали. Ждали и постоянно обсуждали, как правильно поступить, когда придет то самое время.

Глава VII

Так прошла зима и наступила весна 1942 года. Теперь немцы требовали от польских фермеров не только заготовки для лагеря, но и провиант для фронта. В марте Ежи привез из лагеря еще двух русских: Алексея и Михаила. Обоим было по 18 лет. Высокие, худющие, с впалыми глазами. Дело было к вечеру; Ежи накормил вновь прибывших и отправил отдыхать. Наутро обнаружили, что этих двоих и след простыл.

Ежи отправился их искать, а к обеду вернулся с двумя полицаями. Они долго по очереди расспрашивали Ивана, Сергея и Дмитрия; известно ли им, куда могли податься эти двое. Один из полицаев был поляк, по-русски совсем не говорил. Второй же говорил на русском без какого-либо акцента, при этом свободно изъясняясь на польском. Иван предположил, что он скорее русский. Когда первый полицай с Ежи зашли в дом, этот второй остался во дворе.