Алексей Татаринцев - Зеленая кепка

Кстати, о женщинах. Буквально пару недель назад из нашей палаты выписалась наша любимая «тетушка Роуз». Замечательная женщина, простая и добродушная. А как она пела! У нее сильный и звонкий голос, который можно было слушать часами. И, хотя у нее был незамысловатый репертуар, я очень скучаю по ее душевному пению. Когда мне грустно, я звоню ей и прошу что-нибудь спеть, включаю громкоговоритель и мы, все вместе, наслаждаемся ее чудесным даром. Позавчера она приходила к нам в гости. Принесла вкусный яблочный пирог. Билли, в шутку, предложил ей вернуться, но все в нашей палате были бы рады, если бы она на самом деле сделала это.

У нее была довольно необычная проблема: ей казалось, что дома ее преследует домовой. Причем в больнице она его не видела. Она ужасно боялась возвращаться домой, хотя ее там ждали любящий муж и прелестная дочка двенадцати лет. Они приходили навещать ее каждый день на протяжении всех двух месяцев, что она тут провела. Хорошо, когда у человека есть поддержка. Но и она не помогала. Болезнь, то отступала, то проявлялась с новой силой. Стоун был в замешательстве, ведь поначалу случай Роуз показался ему простым. Я давал Роуз свой смартфон для того, чтобы она звонила домой. Однажды, после ее разговора с мужем, она не повесила трубку, и я услышал, как он плачет. Я далеко не сентиментален, но мне тяжело было слышать, как рыдает взрослый, состоявшийся мужчина. Я решил сделать все возможное, чтобы помочь их семье. В этот же день у меня родилась идея, которую поддержал доктор Стоун. Я сказал, что домовой, которого она видела, действительно существует, но так как ее не было дома, он пошел ее искать и заблудился. Он больше не вернется. Со мной согласились и другие обитатели нашей палаты, а некоторые даже восприняли это всерьез. И Роуз поверила! А когда доктор тоже подтвердил эту версию, все ее сомнения развеялись, как дым. Она больше не боялась! Ее выписали через два дня.

Из этой истории я понял две вещи:

1) любую проблему можно решить, если найти правильный подход;

2) чужие проблемы проще решать, чем свои.

– С этим не поспоришь. – согласился Эндрю.

Для себя Эндрю понял о собеседнике две вещи:

1) несмотря на внешний эгоизм, цинизм и иронию, он гораздо лучше и добрее, чем хочет казаться;

2) он не сумасшедший.

Лео взглянул на время и оживился.

– Хватит болтать! Пришло время ужина! – воскликнул он с энтузиазмом.

Эндрю увидел, как все его соседи засуетились и поторопились к выходу. Дверь отворилась, и вошел санитар. «Ужинать!» – небрежно бросил он. Все организованно вышли, и санитар запер дверь.

Под его пристальным взглядом все дружно побрели ужинать. Эндрю и его новые знакомые помыли руки, взяли подносы, и стали в очередь на раздачу пищи. Эндрю с интересом рассматривал лица пациентов. У кого-то был беспокойный блуждающий взгляд, у кого-то отсутствующий, у кого-то усталый и угрюмый, но всех объединяло одно: какая-то обреченность. Некоторые пациенты общались друг с другом, но нигде не было слышно смеха. «Чувство юмора – признак здравого ума!» – подумал Эндрю. Он дождался своей очереди и получил свою пайку. Это была неприятного вида овсяная каша с куском отваренной курицы, ломтиком хлеба и компотом. Эндрю окинул взглядом зал и, увидев свободное место рядом с Лео, направился туда. Первое, что бросилось Эндрю в глаза – это разница в их меню. У Лео были на тарелке очень аппетитные хинкали, хачапури по–аджарски, сочная свежая зелень и отдельно стояли соус и стакан гранатового сока. У Эндрю потекли слюнки.

– У тебя свое меню? – спросил Эндрю.

– У меня особая диета. – усмехнулся Лео. – Я ем то, что хочу. Сегодня у меня грузинская кухня. Очень вкусно!

– Я тоже хочу такое меню!

– Зависть – плохое чувство, мой друг.

– Как мне получить такую же диету?

– Это несложно. Договариваешься с нашим поваром, выбираешь блюда, покупаешь продукты онлайн, платишь ему за работу и радуешься хорошей еде… А сейчас помолчи и дай мне насладиться ужином!

Они молча ели. Эндрю давился пресной кашей и безвкусной курицей, а Лео вдохновенно пережевывал каждый кусочек своей изысканной трапезы. Из внимания Эндрю не ускользнуло, что Лео незаметно положил Кейт пару хинкали и кусочек хачапури.

После ужина всех также организованно отвели в палату. Через пятнадцать минут санитар принес лекарства и все их выпили под его пристальным надзором. Потом все направились на вечернюю прогулку. Она проходила во внутреннем дворике клиники, который был оборудован качественной баскетбольной площадкой, силовыми тренажерами и лавочками для сидения. Спортивные снаряды не пользовались у пациентов большой популярностью. Больные бесцельно бродили по дворику, либо общались друг с другом, либо занимались своими странными делами. Гитлер, к примеру, маршировал, Наполеон – махал воображаемой шпагой, Билли – подкидывал в воздух кепку, пытаясь поймать ее на голову козырьком вперед, а Кейт – хвасталась перед другими женщинами своими шляпками. Лео сразу покинул Эндрю и пошел играть с санитарами в покер за стол в дальнем углу дворика. На протяжении всего часа прогулки из-за этого столика были слышны громкие возгласы и смех. Эндрю, оставшись в одиночестве, присел на лавочку и обратил внимание на красивый пурпурный закат солнца. Заходящее за горизонт солнце залило причудливые облака яркими красками. Это было поистине волшебное зрелище. Эндрю поймал себя на мысли, что давно не любовался закатом. Он вообще давно ничем не любовался и много не замечал. Не видел простых радостей жизни. Он работал. Постоянно работал. Ради чего? Ради семьи, благосостояния и будущего ребенка! Но правда ли это или просто красивые слова? Может это самообман, оправдания своей неспособности жить полноценной жизнью, бегство от собственных желаний? Он не мог ответить на эти вопросы. Мало кто может. Может все это не просто сон (а Эндрю был практически уверен, что это сон), а предупреждение. Если он ничего не поменяет в своей жизни, то вполне может закончить так: в одиночестве в сумасшедшем доме. Если ты не счастлив, значит надо что-то менять. Тут на Эндрю нахлынули воспоминания о тех временах, когда они с женой и сыном были одной счастливой и полноценной семьей.