Данияр Каримов - Боевой джинн

На рассвете Жека обнаружил, что сознание отказывается адекватно воспринимать реальность, подменяя ее галлюцинациями. Ему чудился челнок, спускающийся с небес, каюта, оставленная в корабле на орбите. Крысы, терпеливо ожидавшие его падения, казались милыми котятами, жалобно мяукавшими у ног. Жека поймал себя на мысли, что хочет спуститься, чтобы приласкать и накормить бедняжек.

Светило поднималось над горизонтом, разгоняя редкие облака. Жека приложил бластер к виску. Перспектива быть сожранным заживо пугала больше самоубийства. Акт суицида прервался грозным рыком, донесшимся из джунглей. Крысиный хоровод распался, и в следующий миг твари стремительно разбежались.

Зверюга, вспугнувшая стаю, была крупнее «грызунов», хотя явно принадлежала смежной породе и едва ль отличалась от них окрасом. Выскочив из леса, она неспешно потрусила к валуну, не сводя с человека внимательных антрацитовых глаз. Жека прицелился, твердо решив, что перед тем, как покончит с собой, он отправит к Павлову нового хищника. Но тот явно не торопился полакомиться пришельцем. Он уселся на песок и завилял хвостом, став похожим на земного пса.

– Издеваешься? – Жека помотал головой, отгоняя морок. Однако зверюга не думала исчезать. Она улеглась на песок и тихо заскулила. В зарослях что-то зашевелилось. «Пес» поднял голову, нехотя рыкнул, а потом посмотрел на человека и вновь завилял хвостом.

Выставив перед собой бластер, Жека съехал с валуна и попятился к воде. Щупальца из глубины больше не появлялись, и он внушил себе, что подводный монстр не жалует берег. Жека обессилено опустился на колени и жадно хлебнул темную воду с ладони, не сводя глаз с грозы крыс. Несмотря на цвет, вода вполне годилась для питья, хоть и была слегка солоноватой. «Пес» сосредоточенно чесал за ухом. Как показалось, нарочито, наигранно, искоса поглядывая на человека. Потом сознание стало меркнуть. Перед тем, как дверь в реальность захлопнулась, Жека успел подумать, что не стоило пить из моря, породившего чудовище. Темные воды коварны.

В себя он пришел от странного ощущения. По лицу скользило что-то мокрое, теплое, шершавое и пахучее, словно кто-то водил старой плохо отжатой половой тряпкой. Жека закрылся рукой, неуверенно сел, обтерся рукавом и открыл глаза.

Он сидел на песке в тени сиреневых листьев туземной пальмы. Инопланетный пес издал серию звонких звуков, похожих на гудки, изображая то ли возбуждение, то ли радостный лай, и восторженно запрыгал вокруг, настойчиво порываясь облобызать человека. Поперек пляжа тянулась от моря заметная борозда. Пока Жека пребывал в беспамятстве, пес оттащил его от воды. Не сожрал. Спас, получается. Чудеса!

Голова кружилась, во рту кислило металлом, и Жека с грустью глянул на океан. Пес, проследив за взглядом человека, озабоченно загудел и скрылся в зарослях. Жека обессиленно откинулся на спину. Зеленое небо у горизонта темнело, сливаясь с черной поверхностью. Зашуршал песок и в поле зрения появился пес. В пасти зверя ядовито желтел неизвестный Жеке шарообразный плод. Пес аккуратно положил добычу перед человеком.

– Что это? – прошептал Жека. В горле саднило. Пес мордой подтолкнул плод к его руке и издал серию ободряющих гудков. Жека протянул руку и взял желтый шарик в руку. Плод подозрительно напоминал яблоко, обычное земное яблоко – гладкое, ладное, упоительно ароматное и чертовски аппетитное.

Ах, яблоко! Ни одному фрукту, известному человечеству, не уделялось столь многого внимания и не придавалось столь величайшего сакрального значения. Оно издревле играло в глазах человека особую роль, нередко символизируя судьбоносный выбор или коренной перелом. И пусть инопланетный пес не капли не напоминал ни Еву, ни Эриду, ни Гесперид и, уж конечно, Царя-воителя со Стивом Джобсом, нагло позаимствовавшего бренд из славянского фольклора, но сам факт… А, впрочем, терять ведь все равно нечего.

Жека жадно надкусил фрукт. Плод податливо брызнул прохладным соком, липкая и сладкая жидкость потекла по подбородку. По вкусу «яблоко» напоминало персик с земляничными нотками, но разве это имело какое-то значение? Мякоть волшебно таяла на языке, пробуждая немыслимо яркий, детский восторг.

Фрукт действовал как энергетик, на удивление быстро утолил жажду, а с ней и голод, и тощая пара, изгнанная из яви, теперь в бессильной злобе шипела из темного угла прошлого. Инопланетный плод позволил взглянуть на чужой мир с новой стороны. Жека протянул руку и почесал зверя за ухом. Тот довольно заурчал и лизнул человека в измазанную соком щеку.