Сергей Светуньков: Теория диктатуры люмпен-пролетариата

Но есть в обществе маргиналы, которые не видят в окружающем обществе тех социальных групп, к которым они хотели бы принадлежать. Они хотят жить в ином, новом, и ещё не существующем социуме, который следует создать. Если такие маргиналы порывают со своим социумом, стремясь реализовать мечту о новом, они становятся люмпенами, идущими по четвёртому пути. Это – бунтари и революционеры (в зависимости от того, какую цель они начинают преследовать). Движение хиппи 70-х годов ХХ века формировали как раз те самые маргиналы, бунт которых против социальной несправедливости общества выразился ненасильственным протестом. Объединяясь, эти люди формируют новый социум со своими нормами и ценностями, а потому, попав в этот слой, личность перестаёт быть люмпеном. Здесь время люмпенства, пожалуй, самое короткое из всех рассмотренных выше путей, поскольку для принятия в этот слой требуется только полное принятие существующих норм и ценностей – ни капиталов, ни профессиональных знаний, ни политиканства здесь не требуется.

Указанные четыре варианта отрыва маргиналов от своих страт вовсе не исчерпывают полный набор всех вариантов. Есть и другие, не типичные. Но при этом нужно иметь в виду следующее – оторвавшись от своего социума, далеко не каждый маргинал достигает своей цели. Ведь социальное неравенство как раз и заключается в том, что представители высших социальных страт вовсе не готовы делиться своими льготами и привилегиями со всеми желающими. Поэтому для входа в эти страты нужно преодолеть очень серьёзные барьеры, которые далеко не всем оказываются под силу. Люмпены поневоле чаще попадают в такую ситуацию, когда их не принимает ни один из социумов – ведь в отличие от них у бывших маргиналов, ставших люмпенами, движущей силой такого отрыва являлось желание достижения какой-либо цели, а у люмпенов поневоле такой цели нет – им нужно выжить и приспособиться к новым условиям существования.

Все такие люмпены, так и не принятые ни одним из социумов, представляют собой сложную неоднородную группу, членов которой связывает друг с другом, пожалуй, только одно – принадлежность в прошлом к какому-либо социальному слою общества, а в настоящем – существование вне какого-либо социального слоя. И все они перебиваются случайными заработками, предлагая обществу только свой труд, то есть, став люмпен-пролетариями. Их многообразие таково, что К.Маркс, определяя люмпен-пролетариев, использовал самый простой, но и самый неточный способ определения понятия – через перечисление свойств, точнее – перечисление рода деятельности этих лиц (нищие, содержатели притонов и т.п.). Но во всём многообразии такой совокупности лиц, которую составляют люмпен-пролетарии, всё же можно выделить устойчивые группы с некоторыми одинаковыми свойствами. Положим в основу классификации люмпен-пролетариев критерий источника дохода их существования, ведь каждый из них должен существовать за счёт чего-либо. Эти доходы, прежде всего, могут быть легальными или нелегальными .

К легальным способам существования люмпен-пролетариев можно отнести два:

– первый из них – это случайные заработки с помощью предоставления обществу своего низкоквалифицированного труда.

– второй из них – это собирание пустых бутылок, поиск вещей и еды на свалках отходов и т.п.

К нелегальным способам относится мелкое воровство, грабёж и др. Назовём эту группу люмпен-криминалом. Это ещё не криминал в чистом виде, поскольку эти люди прибегают к противозаконным действиям только в случае крайней нужды. Но, очевидно, что от социальной группы, которую мы называем криминалитет, их отделяет только один шаг.

По большому счёту, революционеры – это тоже люмпены, они ведь порвали со своим социальным слоем, в котором были маргиналами. Но революционеры рвут со своим прошлым не в поисках лучшей доли для себя, а для того, чтобы изменить мир к лучшему для всех. Источники их существования также случайны, как и у люмпен-пролетариев, но они не продают за деньги свой труд, а продают за деньги свою идею и мечту о светлом будущем. Эту мечту покупают в форме добровольных пожертвований революционерам представители того слоя, которому существующая власть мешает.

А если революционерам не хватает средств от таких жертвователей, они обращаются к люмпен-криминалу и вместе с ним превращаются в «идейных разбойников» – грабят банки и богачей. Именно поэтому грань между революционерами и люмпен-криминалом очень тонкая. К тому же революционеры во время «экспроприаций» объясняют люмпен-криминалу причины своего разбойничания идейными установками, ведя среди него своеобразную революционную агитацию. Некоторые революционеры настолько «входят во вкус» такого способа существования, что сами становятся разбойниками и бандитами (например, Революционные вооружённые силы Колумбии – FARC). А некоторые разбойники и бандиты, неоднократно участвовавшие с революционерами в «экспроприациях» под воздействием агитации превращаются в революционеров (Котовский, например, в России в 1917 году). Так что между революционерами и люмпен-криминалитетом довольно близкая связь – они «социально близки» друг другу.