Александр Морозов - Инквизитор. Книга 1. Обман

– Оставь меня в покое, призрак! Мне сейчас не до тебя!

Признаюсь, что когда я тащился по улице, впереди неторопливо вышагивающего кардинала, мне очень хотелось убежать. Однако я знал, что стоит мне лишь сделать шаг в сторону, стоит постараться скрыться – как меня сразу-же найдут. Дарен не забыл упомянуть об этом когда, злорадно усмехаясь, рассказывал мне о моей роли. Не знаю, то ли действовало его внушение, то ли за мной и вправду следили, но, клянусь, я чувствовал на себе чей-то цепкий взгляд. И он пренадлежал отнюдь не кардиналу.

Нужно сказать, что моя нервозность весьма забавляла кардинала, хотя он и неверно истолковал ее причину.

– Не бойся, малыш! – злорадно говорил он, – ничего я тебе не сделаю! Я ведь слуга Господа!

Так мы и шли по улице – старый ухмыляющийся кардинал и испуганный мальчишка. Наконец, впереди показался дом, который, как я знал, принадлежал кардиналу.

– Вот мы и пришли, малыш – проворчал кардинал и внезапно схватил за локоть, притянув к себе. – Вот увидишь, тебе там понравиться! Ну что молчишь, язык проглотил? Пойдем скорее, у меня еще много дел сегодня. У нас много дел…

Я не отвечал. Вперившись взглядом в эти серые глаза я стоял на мостовой, чувствуя как почва уходит у меня из под ног. Затем, я нырнул во внезапно расширившиеся зрачки. Улица, кардинал, старый дом – все исчезло, растворившись в графитовой стуже.

Я видел себя и изумлялся тому как дерзко смотрит на меня этот мальчик. Я вспомнил как месяц назад у меня был похожий мальчишка. Вспомнив как мы проводили время, я повеселел еще больше.

"Ничего, щенок" – пробормотал я себе под нос, – " Уж мы-то позабавимся как следует. Я отплачу тебе за тот разговор в приюте, сопляк."

Мальчишка расплывается, становиться нечетким, эфемерным.

И вот я в приюте, раговариваю с матерью-настоятельницей.

– Все ли улажено, дорогая матушка? – интересуюсь я, стараясь чтобы мой голос звучал как можно слаще, – Решен ли вопрос с тем маленьким сорванцом?

Настоятельница сидит закусив губу. Кажется, она злиться. Наконец, она отвечает мне:

– Конечно, монсеньор! Я сделала так, как вы приказали. Но… Не кажется ли вам… – Тут она умолкает и бросает на меня взгляд в котором сомнение тесно переплелось с обожанием.

–Нет, сестра, я так не считаю!. – Резко поднявшись со стула я начинаю расхаживать по комнате, – Раз уж мальчишка не умеет ценить людей давших ему кров – пусть одумается. А затем, если он раскается – мы примем его обратно. Не волнуйтесь так, сестра. Это лишь способ проучить его.

Я вижу как румянец играет на щека сестры настоятельницы, вижу как играют скулы. Ее слепая вера в меня борется с догмами которые она всю жизнь вдалбливала себе в голову. Мне даже стало ее жаль.

– Но, разве Бог не учит всепрощению? – растерянно спрашивает она.

Я подхожу к ней и пристально смотрю на нее. Под моим взглядом она теряется и в смущении прячет глаза.

– Конечно, сестра! Вы знаете текст священной книги намного лучше меня! – негромко говорю я. Она пытается спорить, но я взмахом руки прерываю ее. – Не спорьте! Если вы не доверяете мне и моим решениям – хорошо! Или вы надеялись, что я сейчас начну вести с вами богословскую дискуссию? Так вот, вы ошиблись!

Мать-настоятельница прячет лицо в ладонях, ее плечи ходят ходуном. Мне надоел этот балаган и я решаю уйти.

– Всего доброго, сестра! – бросаю я через плечо и направляюсь к выходу. У самой двери меня настигает полный отчаяния окрик: " Я верю, верю в вас!".

Приходиться стереть с лица довольную улыбку прежде чем повернуться к ней.

– Вот как, сестра? – спрашиваю я, – Я снова в почете?

Она судорожно кивает. Ее лицо, странно искаженное, имеет мало общего с той матерью-настоятельницей которую я знал.

– Хорошо, я зайду к вам на днях! – бросаю я и переступаю порог!

Уже в коридоре меня посетила мысль, что старая карга даже не задалась вопросом "о чем это твердил проклятый мальчишка?". Я улыбаюсь. Не эти деревянные истуканы, а я был на самом деле ее Богом!

Я чувствовал себя очень хорошо!

Изображение потускнело и съежилось. Я чувствовал, что кардинал изо всех сил старается избавиться от меня. Но мне рано было уходить. Сперва нужно было кое-что увидеть.

На улице совсем стемнело. Мне хочется пить. Подняв бокал с вином, я вижу, что вина осталось лишь на глоток. Подзываю к себе мальчишку, киваю на бокал. Он исчезает из виду.

Мне скучно. Хочется позабавится. Кровь приливает к голове, я слышу как тяжело стучит мое сердце. Мальчишки все нет. Поднимаюсь на ноги, и чтобы как-то отвлечься начинаю ходить из угла в угол. Не помогает. Я знаю, что сегодня это произойдет снова. Ну и пусть! Что мне с того. Мир и не заметит этого…