Сергей Валов - Охота на Тигра

– Саня просыпайся, вставай, наша очередь. – Слегка подталкивая коленом, бубнил под ухо Стройников, дабы не потревожить сон уставших бойцов.

Какое то странное движение, то ли отблеск увидел Николай в лунном свете. Двести метров от мельницы спящая под белым покрывалом роща, в пятидесяти шагах – четыре замаскированных ячейки, в одной из которых дожидаются смены замерзшие бойцы. В лунном сиянии он ясно разглядел двух людей в зимних маскхалатах, почти уже пересекших замаскированные позиции. На снегу Николай отчетливо увидел силуэты немецких автоматов.

«Что – же они не стреляют?! Неужели сняли часовых!?» – суетно мелькали мысли.

Не поднимая лишнего шума, он поднял прислоненную к стене винтовку.

Огневая точка ухнула раскатистым выстрелом ПТРС и сиплыми автоматическими очередями, пригвоздив к земле двух гитлеровцев. Стройников выстрелил и во все горло заорал:

– К бою!!!

Немцы ответили прицельными очередями и сухими щелчками «Маузеров».

Проснувшиеся бойцы прильнули к заранее проделанным бойницам.

Девятимиллиметровые пули пистолетов – пулеметов не могли пробить толстые доски мельницы, но они абсолютно не защищали от винтовок.

Кинжальный огонь караульных отбросил немцев назад. Метнув несколько гранат в обнаруженную огневую точку, они перебежками отходили под защиту деревьев. Несмолкаемой очередью разразился пулемет Штайнера. Бешеные султанчики пересекли двух лежащих, казалось – бы, в укрытии фашистов.

Николай отбросил винтовку. Правая рука резко дернулась назад, вниз по рукаву засочилась тонкая струйка крови. Привставшему на колено немцу оторвало руку по плечё. Почти в унисон заработали два бронебойных ружья. Со стороны деревни огрызнулись оставшиеся два отделения. Попав под перекрестный огонь, фашисты были отброшены.

Ориентируясь на вспышки выстрелов, старшина полоснул по роще двумя тугими очередями. Влетевший в свою боевую машину, танкист произвел несколько выстрелов. «Сорокапятка» переводя огонь в глубь позиции наступавших, споро извергала из себя осколочные снаряды. Казалось, бой шел всю ночь, а прошло лишь пятнадцать минут.

Светало. Десять красноармейцев вооруженных винтовками с примкнутыми штыками перебежками подходили к мельнице.

– Ступайте к роще, проверьте основательнее. – Говорил Стройников.

Легкое ранение не мешало ему командовать подразделением. Пуля прошла по касательной, едва задев руку. Николаю самому не терпелось посмотреть трофеи.

В ход шло все. Снимали даже резинки от трусов, подбирали немецкие штык ножи, гранаты, сдергивали сапоги, разбирали пайки.

– Семерых отыскали. – Бодро сказал молодой солдат. – Застыли уже. Товарищ сержант, посмотрите, один еще тепленький! Бормочет что – то.

Стройников немного понимал по-немецки, писать не умел, хотя читал с трудом, а в разговоре мог выхватить некоторые понятные фразы, из которых улавливал смысл сказанного.

Пролежав на снегу пять часов, раненый в живот немецкий солдат чудом остался жив и был на последнем издыхании. Перекинувшись с ним парой фраз, Николай сказал:

– Говорит не фашист, сказал, что работал на заводе и был мобилизован. Просит не убивать.

– Все равно скоро сдохнет, узнай хоть что-нибудь! – Торопил Беляков.

– Сказал, что служит в артиллерии, хотели захватить высоту, скоро подтянут пушки… хочет пить.

Дав раненому напиться из трофейной фляжки, Стройников задал вопрос. Немец, проговорив, что – то откинул голову в снег.

– Они еще вернуться.

Беляков, пихнув ногой немецкую каску, закинув трофейный термос за спину, пошел в деревню.

– Ну, как ты родимый? – похлопал по плечу Михась.

– Ничего, до свадьбы заживет. У меня один раненый в плече, двое парней погибло, гранатой наповал. Схороните с танкистами, а фрицев в овраг, чтоб не маячили перед глазами.

Собрав всех сержантов и старшину, Беляков принялся вынашивать план.

– У кого есть идеи? – Покосил бровью он.

– Удвоить ахранэние, караулы.

– За подмогою послать шустрого Алешку.

– Что это мы все обороняемся Костя? Пора и нам удар нанести.

– Не все сразу мужики. Все вы верно говорите. И караулы удвоим, половина отдыхает, половина дежурит, и Алешку пошлем к Михайлову. А уж коли ты предложил контр – удар, ты и пойдешь.

– Как не иначе? – Почесывая перевязанную руку, ответил Николай.

– Возьму два расчета бронебойщиков, деда Мирона в проводники и Якуташина в прикрытие.

– Тут верстах в шести дорожка есть, я по ней еще мальцом на затон за карасями бегал. – Затараторил с печи дед Мирон.