Сергей Усков: Топор XXI века

Первым действием директора в новом году было уточнение негласных списков пользователей лифта: они сократились наполовину.

Впрочем, скоро импульсивные желания сотрудников подняться на другой этаж для обсуждения последних новостей или интересных покупок как-то… сошли на нет, так что бóльшую часть времени «директорский» лифт простаивал.

Пожилые перешли на общение по телефону, молодые – в социальных сетях.

Однако впоследствии такие контакты почти прекратились: дозвониться на третий этаж с первого стало немного… сложно. Лишившись каждодневного личного общения, инженеры и рабочие, а также начальство и подчиненные охладели друг к другу: кто-то припомнил давнюю обиду, в ком-то взошла зависть, а кто-то стал задумываться в тиши кабинета: «А не подсидят ли меня? Всё ли я, добрый и наивный, знаю о тех змеях, что пригрел на своей груди?!»

Общение по рабочим вопросам свелось к минимуму; в крайнем случае с документами «наверх» посылали молодых – таким образом, у последних вместо тренировки мозга тренировались ноги. Талантливые и амбициозные написали заявления «по собственному»; остались лишь те, кому было «всё равно».

Постепенно на каждом этаже сформировался свой коллектив, внутри которого и происходило общение.

Рабочие на первом этаже употребляли паленую водку и домашние соленья, играли в домино, обсуждали бытовые проблемы да ругали власти.

Инженеры на втором пили проверенную «беленькую», закусывали продуктами из сетевых магазинов, говорили о демократии, будущем науки и техническом прогрессе.

Ученые на третьем кушали дорогие продукты под коньяк, обсуждали религию, политику и устройство мира.

Руководство на четвертом смаковало элитный алкоголь и деликатесы, обсуждало финансовое будущее своих семей в свете мировых событий и новых указов российских властей.

Ничего общего у этих этажей, протянувшихся горизонталью более чем на двести метров, не было.

И лишь наивная молодежь, верящая в соцсети, открытое общество, а также во все лучшее сразу, не догадалась, что произошло: она по-прежнему «добавляла в друзья» ученых и руководителей; «лайкала» их сообщения и писала комментарии к ним; поздравляла их с днем рождения, Новым годом, Двадцать третьим февраля и Восьмым марта.

Однако даже к молодым со временем пришло понимание: они так и останутся работать на первом или втором этаже и никогда не смогут подняться на третий, не говоря уж про четвертый…

Они запоем читали статьи в лентах соцсетей, дружили с зарубежными сверстниками, а затем… приходили на работу и с тоской понимали, что жизнь устроена вовсе не так, как пишут в Интернете. От этого у некоторых развилась депрессия с раздвоением личности.

Впрочем, за исключением отдельных впечатлительных юношей и девушек (которых в НИИ становилось всё меньше и меньше), другие работники постепенно приспособились к этой новой реальности: их коллективы на нижних этажах стали более сплоченными, а сами люди – более трезвомыслящими и прагматичными. Вместо общения «ни о чём» с работниками высших этажей они тратили время на вязание, вытачивание сломанной детали для миксера, попытку ремонта компьютера и поиски в Интернете китайских копий элитных смартфонов и часов.

Произошли изменения и в головах начальства: ведь многие поднялись на верхние этажи вовсе не из-за научных открытий или управленческих талантов… Их прошиб холодный пот – они поняли, от какой катастрофы их спасла судьба! Люди «закрылись», стали серьезнее и сосредоточеннее; аккуратно подбирали слова даже при общении в узком кругу, ревизию которого также провели. Речи же на публике, наоборот, стали многословнее и витиеватее – они старались сказать много, не сказав, по сути, ничего. Ощущение, что под ними не бетонные перекрытия нижних этажей, а кипящая лава, могущая поглотить их в один миг, если они замешкаются, наложило отпечаток не только на их внешность, но и на повседневную жизнь и поступки.

И лишь командировочным, не ведающим о сих глубинных трагических изменениях, казалось, что этот улей-институт по-прежнему гудит и выдает научный результат, а люди так же приветливо здороваются, энергично двигаясь по коридорам…

Не ведали этого и в министерстве: на общегражданские праздники все без исключения сотрудники получали одинаковые подарки и поздравления.

Однако радовались им за разными столами; женщинам уже не нужно было сновать между этажами с пирогами и салатами…

В новом году НИИ не представил в министерство ни одной новой разработки и технологии, ссылаясь на недостаток научного оборудования и кадров. Там приняли доклад к сведению и обещали принять меры, правда, с учетом непростой обстановки в стране, да и в мире в целом.