Виолетта Угра - День под плохой звездой. Колонизация Марса II

Отто удивился, увидев на театральной постановке совсем немного знакомых. Он спросил у Гюнтера о нескольких общих знакомых, ожидая увидеть среди собравшихся их изменившимися или посмотреть на их детей.

– Девушка во втором ряду слева – внучка нашей учительницы физики, – ответил тот. – Мужчина в третьем ряду, слева от нас, Вильгельм, до сих пор живет в соседнем доме.

– Он постарел, – узнал знакомого Буркхард.

Зал был наполовину пустой, многие зрители были из приезжих туристов. В антракте большинство зрителей прошли в буфет. Отто заметил, что они неплохо ладят между собой, но не любят поговорить. Гюнтер подвел его к компании людей, которые выглядели модно по сравнении с остальными. Они обсуждали что-то до того, как Отто направился в их сторону. Заметив их с Гюнтером компания разделилась. Несколько мужчин и женщин помоложе отправились за другой столик, двое мужчин постарше потеснились, освобождая место для гостей.

– Макс Бауэр, – представился седой крепкий мужчина.

– Мой друг и коллега Ганс Зее, – Гюнтер представил его немного более молодого спутника, который пил кофе из тонкой чашки. Он был одет в костюм. Буркхард заметил, как хорошо сидит на нем одежда. Только после некоторого размышления он понял, что дело не в хорошем портном, а в особенности фигуры и выправки Ганса. Его можно было принять за потомка аристократов.

– Вы хотите узнать, что такое наша нынешняя светская жизнь, Отто?

Макс добродушно поинтересовался у нового знакомого его планами, как бы оценивая его.

Эти места, как и большинство провинций Восточной Германии, называли городом-призраком. Звать переселенцев для того, чтобы хоть как-то заполнить умирающие от отсутствия детей города решили не Георгий Романов и его отец, прусский принц из Гогенцоллернов Франца-Вильгельм, который был правнуком последнего короля Германии Вильгельма и потомком двоюродного брата Николая II. Русским из бывших царей страны этой ветви было страшно отказаться от притязаний на престол страны в надежде на реставрацию монархии еще после революции, когда Кирилл Романов, несмотря на протесты Марии Федоровны, объявил себя претендентом на престол. Но его семья оказалась в стороне, когда родина уже их прусских коронованных родственников, тоже отстраненных от власти революцией, появилась во всех сетях мира в разделе загадок цивилизации. Путешественники выкладывали кадры, где на чистых и ухоженных улицах совершенно не было людей. Застать их вне дома не удавалось почти никому. Семья Тути Виссарбайтера была из тех, кто приехал когда-то из Москвы, заняв после переселения места в управлении социальной сферой и сделав настоящий переворот в понимании благотворительности. Однажды он был свидетелем по делу о переводе средств через третьи заграничные компании, но Отто, который вел это дело, предпочел отпустить человека, который всем вводом показывал, что он и его знакомые делают все только ради возрождения собственной родины. Почти с той же удалью, что и потомки королей, его жители конца 20 века делали все, чтобы защититься от беженцев, а первой половины 21 века – искали русских или русских немцев, чтобы хотя бы в родном городе предложить им остаться королями, способными противостоять всем тяготам судьбы. Не все усилия были тщетны, но Шведт, несмотря на трудности, не сдавался. В первом десятилетии 21 века там жили 35 000 отчаянно сражающихся за клан покрупнее. Уже к середине века удалось не только блестяще провести рекламную компанию по никому не нужным землям королей Германии и России, но и заполучить из обоих стран переселенцев. Ажиотажный спрос был в бывших коммунистических странах, не отличающихся слишком тугими кошельками, но за отсутствием прочих новоселов, были рады и этим. Они оказались приятными людьми, которые любят вступать в контакты по личному без особого желания отобрать все, что было у растяпы.

***

Сама компания по переселению восточных немцев с ее шумными историями началась в качестве компенсации за возрождение страны переезжающим братьям. Сейчас потомки всех трех королей, включая советских, держались вместе и к чужакам относились жестко. Тути Виссарбайтер был тому прекрасным примером. Отто пришлось несколько раз пообещать дополнительные вложения в программы и микросхемы из золотого запаса, прежде чем ему пообещали хотя бы доступ к простенькой камере для нанокино. Все найденные им потом данные содержали информацию, но не занимали какой-то конкретной позиции по ее оценке. Серьезных секретов не было. Для предъявления результатов все было слишком мелким, ничтожным. Но он все же решил передать материалы, чтобы их посмотрел кто-то с более свежим взглядом.