Леонид Павлов - Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?

В тот же день Майский писал в Москву, что аннексия Чехословакии произвела громадное впечатление на все слои английского населения, вызвав всеобщее разочарование мюнхенской политикой и негодование против Германии, вплоть до самых оголтелых консерваторов. Случилось то, чего больше всего старался избежать Чемберлен: между Англией и Германией пролегла глубокая политическая и морально-психологическая борозда, которую заровнять будет нелегко. Какие-либо переговоры между Лондоном и Берлином в ближайшем будущем невозможны. Даже Дюсельдорфское соглашение, которое Англия считает выгодным, фактически аннулировано. (Сталин мог торжествовать – ведь именно на то, чтобы Англия, Франция и Германия не смогли договориться, и была направлена деятельность Кремля, Наркомата иностранных дел, полпредств в Риме, Берлине, Лондоне и других европейских столицах. Именно этим занимался и Коминтерн, Исполком которого – штаб мировой революции, откуда шли директивы всем компартиям мира – базировался в Москве. – Л.П.).

Очень сильно возросла тревога за будущее, и усилилось осознание необходимости коллективного отпора агрессорам. Отсюда довольно крутой поворот в сторону Советского Союза. Советские дипломаты и работники полпредства в Лондоне сейчас в большой моде: последние дни многие государственные деятели и политики Англии хотят видеться и разговаривать с ними. Пресса раздувает всякие сведения о мощи Советского Союза, его вооруженных сил. Сегодня «Ивнинг стандарт» напечатала, что СССР имеет 18 млн. обученных резервов и 40 тыс. самолетов. (Такую информацию можно было принять и как комплимент, и как угрозу. Впрочем, такого количества самолетов у Советского Союза никогда не было. – Л.П.). Очевидно, что антигерманская волна поднялась сейчас выше, чем когда бы то ни было до сих пор, и массовая тяга к сотрудничеству с СССР и к созданию блока мирных держав очень велика. Однако Майский полагал, что было бы опасно переоценивать значение всех этих благоприятных показателей.

Во-первых, нынешние настроения могут постепенно сойти на нет, особенно если в ближайшее время не случится каких-либо новых актов агрессии со стороны Гитлера или Муссолини. Во-вторых, – и это куда более важно, – пока Чемберлен остается премьером, трудно ожидать каких-либо прочных и серьезных сдвигов во внешней политике Англии. Хоть он и провалился со своей мюнхенской политикой, и престижу его нанесен весьма чувствительный удар, но несомненно, что лишь давление общественного мнения мешает ему продолжать старую линию. Поэтому Чемберлен пока выжидает и лавирует. В последних речах он активно протестует против действий Гитлера, но прямо не заявляет о конце политики «умиротворения» и ничего не говорит о попытках консультации с Кремлем. При первой возможности он, несомненно, вернется на старую дорогу. Поэтому, пока он возглавляет кабинет, нельзя верить в глубину сдвига в политике Уайтхолла и в серьезность его намерений вести борьбу с агрессорами. Речь Чемберлена в Бирмингеме опять значительно укрепила его положение, и вопрос о реформе кабинета пока с повестки дня снят. Не исключено, что данный вопрос вскоре вновь станет актуальным, но общее впечатление таково, что даже и в этом случае шансы на уход Чемберлена не велики. Главная беда состоит в том, что лейбористская оппозиция весьма худосочна и больше всего боится прийти к власти в такой трудный момент. В конечном итоге нынешнюю «вражду» к Германии и «симпатии» к Советскому Союзу приходится принимать очень осторожно в отношении их глубины и длительности 123 .

20 марта Ванситтарт снова пригласил Майского. На этот раз он был в весьма приподнятом расположении духа, сказал, что дела идут хорошо, что уже близка цель, за которую он столько лет боролся, и декларация о которой накануне говорил полпреду Галифакс, уже направлена в Москву, Варшаву и Париж. Это первый шаг на пути к созданию блока миролюбивых государств. Не так важно, что именно будет написано в декларации, – важен сам факт коллективного выступления четырех держав против агрессоров. Особенно важно то, что Англия и СССР оказываются в одном лагере и совместно строят фронт против Германии и Италии. Вокруг декларации очень быстро объединятся все другие миролюбивые государства. Но время не ждет, и надо торопиться. Антигерманские настроения в Англии сейчас очень сильны, и возврата к политике «умиротворения» больше не будет. Однако в правительственных кругах есть люди, которые саботируют переход к новой политической линии. Они сейчас спекулируют на том, что вокруг декларации начнется длительная дипломатическая возня, что подписание ее затянется на долгое время, и что в результате весь эффект данного шага пропадает. Ванситтарт выразил надежду, что ничего подобного не случится и что в ближайшие дни декларация будет подписана, и можно будет сразу же переходить к подготовке следующего шага 124 .