Борис Романов - Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге

– Но ведь мог же Спаситель собрать всех вас, и объяснить про сатану, и про все это?

– Он и говорил нам все ещё тогда, – только мы не понимали. Если я тебе скажу сейчас, Рем, чтобы не рвался ты всегда вперёд, что вчерашняя шишка на голове – тебе великое предупреждение, что в то же место ударит тебя, придёт день, твой римский Зевес-громовежец, поверишь ли мне, поймешь ли меня сейчас, будешь ли лезть, куда не надо?.. То-то же, что нет, будешь по своему поступать. Разве что неделю поостережешся. А Иисус все говорил нам: и про будущие страсти, и про сатану, и про опасность предательства, и каждому разъяснял про его слабости, и говорил же ведь, что один из нас предаст, а то, что именно Иуда оказался, – это суд Божий, и иудин жребий. Ты вот, говорят, звездочет, – ну так построй карту Иуды и увидишь, помяни мое слово, что во дни его предательства сатанинская сила в Тельце была, в его знаке. Она ведь, сила эта, по кругу ползает, и жало ее то в одном знаке, то в другом, – всех сразу не может достать, выбирает жертву. Было бы жало в моем знаке, – я бы предал. Может потому и не спас Иисус Иуду, что знал про его жребий. А жребии все во власти Отца, в Его книге запечатаны, и сатана тут, – только раб возгордившийся и отпавший. Так было назначено Отцом, что слабость каждого из нас, всех людей, из всех племен, искупил Иисус на Кресте. Не было бы Креста и Воскресения, значит не было бы вовек и свидетельства Господа на земле, и торжествовал бы на земле тысячи лет иудин грех, грех примирения с сатаной, – к его славе. Но сколько бы отныне во веки веков не изливал свой сладкий яд сатана про всеобщее равенство и братство и мир на земле, мир без Бога, отныне всегда найдутся свидетели, которые скажут: веруем в Сына Божиего и проклинаем Иуду, предателя Иисуса Христа…

…Вроде бы все понятно говорил Андрей, но я все не мог успокоиться, что-то было не ясно. Ведь если бы Иисус пробыл на земле ещё, скажем, год, Он мог бы все объяснить подробнее и всех Своих апостолов защитить? И победил бы на земле, сначала в Иудее, а потом и везде? – Я спросил и об этом. Андрей ответил не сразу, подумав:

– Тебя вчера чуть не убили, Рем, а ты все туда же, рвешься куда не знаешь. Вот тебя бы, например, сатана на этом бы и подловил. Мысли твои о том, что все можно все же устроить мирно, дайте только время. Иуда думал, что все можно купить и устроить за деньги, или за мир с власть имущими. Ты думаешь, что все можно устроить за время, дайте только время. Не дано нам знать времена и сроки Отца, – и об этом тоже Иисус говорил нам. Каждому дан свой путь, и свой дар от Духа Святого, и свое пятно сатанинское, от прошлых наших грехов, от пакибытия до нынешнего рождения во плоти.

Я навострил было уши и хотел пораспрашивать Андрея про это "пакибытие", но тут радостный шум в доме отвлек нас, – пришли Пётр и Иоанн! Был час девятый с утра, день был в разгаре. Тонкое, немного нервное с утра лицо Андрея просияло. Обычно слегка скованный в движениях, он легко поднялся, даже схватил меня за руку. Мы пошли вниз, в большую горницу. Иосифа ещё не было, он остался в Синедрионе, а Пётр и Иоанн, бодрые и радостные, окруженные людьми, уже начинали свой рассказ. Я передаю его так, как запомнил тогда. Впрочем, Лука все записал потом, я знаю, – ведь это был рассказ свидетелей, в отличие от моих снов и мыслей. А Пётр и Иоанн рассказали вот что:

Синедрион собрался с утра в большой зале при храме, которая была специально предназначена для его заседаний. Были все его члены, семьдесят два человека, иудейская аристократия. В большинстве это были саддукеи знатных родов, а также начальники фарисеев и самые уважаемые в народе книжники, знатоки Торы, и все 24 первосвященника Авиевой чреды, и главный первосвященнник Каиафа, и старый Аннан, его тесть и прежний первый среди чреды. Были другие известные в Иерусалиме старейшины. Были наш Иосиф и Никодим, и ещё несколько менее известных, открыто теперь сочувствовавших Назарянину и Его ученикам.

Петра и Иоанна храмовая стража вывела на середину беломраморной залы и отошла к дверям, где стоял исцеленный вчера Хирам. Первый вопрос был от Каиафы, главного в Синедрионе и среди священников: "Какою силою, или каким именем вы сделали исцеление?" Он и саддукеи не верили во многие чудеса, считали что Велиал отвращает через это людей от веры в единого Бога, который, по их счету, все что должен был совершить, уже совершил, и теперь только и оставалось, что чтить записанное в Торе и соблюдать ее обряды, и надлежало это делать именно им, сидящим в Синедрионе, и главное саддукеям и священникам и лично ему, Каиафе. Вот если бы чудо произошло от кого-то из них, то и спору бы не было. Но от них чудес почему-то не было. А был вопрос.