Юлия Черкасова - Эридан. Рассказы

***

Ноги ведут к заливу. Надо отыскать рыболовецкий траулер. Выбегаю к причалу, озираюсь – вот он! Андерс стоит на палубе и перебирает сети. Лицо довольное, значит, улов сегодня хороший.

– Андерс! – кричу я. – Я вспомнила! Вспомнила!

Он испуганно вздрагивает и выпускает из рук снасти. Рыба бьёт плавниками, выпрыгивая из сетей, и извивается – чешуя сверкает на солнце, а муж хмуро смотрит на меня. Я подхожу ближе.

– Что ты вспомнила, Кэролайн?

– Вспомнила, откуда я родом! Мне снился сон, в нём были леса, горы, водопады и высоченные скалы… Я родилась на северо-западе, Андерс!

– Кэри, это всего лишь сон, – он переводит дух и тут же успокаивается; хмурая морщина, прорезавшая было лоб, разглаживается.

Я готова расплакаться, как ребёнок.

– Почему ты не веришь мне, Андерс?

– Потому что ты выдумщица, Кэри. С кем ты оставила детей?

– С тётушкой Анне…

– Будет лучше, если ты пойдёшь домой.

Я покорно шагаю прочь – от залива до дома десять минут ходу. Иду, меняя переулки, до тех пор, пока не встречаюсь в одном из них с крыльцом без перил и тёмной дубовой дверью. Поднимаюсь по узкой лестнице и открываю вторую дверь, за которой прячется плита с умывальником и горка детских башмачков.

– Я вернулась! – звонко кричу я, и навстречу мне выбегают Уле и Грете.

Шестилетний Уле похож на меня – такой же хрупкий и золотоволосый, а его старшая сестра-погодка Грете – копия Андерса. У неё румяные круглые щёчки и яркие глаза.

– Мама, – кричат они, – мы поедем в сказочные горы? Туда, где ты родилась?

– Нет, – грустно отвечаю я. – Я ошиблась, мои родные… Мы отправимся в зоопарк.

– А ты приготовишь туманный кисель? – спрашивает Грете, и я улыбаюсь ей.

– Конечно, дорогая. Только наберу побольше тумана из окна.

Распахиваю ставни и делаю вид, что собираю в ковш воздух, а после накрываю посудину крышкой и ставлю на плиту.

– А теперь марш в комнату, – приказываю я. – Волшебный кисель требует тишины!

Они несутся наперегонки в детскую, а я достаю из холодильника молоко и крахмал из шкафчика.

***

В зоопарк мы идём вчетвером: я, дети и тётушка Анне. Загоны с животными источают запах тоски и испражнений. В глазах обитателей – покорное бесчувствие. Утраченная свобода больше не манит их, а пятиметровая клеть с кормушкой и охапкой сена заменяет лес. Они не плачут, не о чем. Большинство рождены в неволе, и потому у них пустые глаза.

Я подхожу к лисьему вольеру и вижу равнодушную стайку облезлых зверей. Одна из лисиц подходит ко мне и изучающе смотрит через решётку. Я присаживаюсь на корточки. Мы встречаемся взглядами. Из-за спины вдруг появляются лисята – два бурых комочка на нетвердых ногах.

– Мама, – трогают меня Грете и Уле, – смотри, детёныши!

– Пойдёмте отсюда! – я вскакиваю, точно ужаленная. – Прочь из этого места! Никогда, слышите, никогда мы не вернёмся сюда!

– Почему, Кэри? – тётушка Анне с опаской глядит на меня; нет, я не рехнулась.

– Животные должны быть на свободе!

Взяв за руки Уле и Грете, увожу их. Они ещё маленькие и не понимают. Им кажется, что я отказываю им в развлечении, но я неумолима.

«Запомните, дети, – беззвучно шепчу я, глотая слёзы. – Право на свободу имеют все. Нельзя отнять её у живого существа».

***

Теперь я помню. И с грустной улыбкой киваю троллям, которые окружили меня туманной стайкой.

– Хюль…

– Нет, – отвечаю я им. – Я рождена в неволе. Далеко-далеко отсюда. Там нет гор.

– Ты не изменилась, – шелестят они.

– Хвоста у меня нет… – задумчиво возражаю я. – Но я всё помню.

– Ты останешься! Мы не отпустим тебя.

– Это будет та же клеть, только горная… Свободу нельзя отнять.

Неразрешимая дилемма. Кроме бессловесной паузы, добавить нечего. Не спорят, но и не соглашаются.

Выхожу из дома. Вдали очертания гор с редкими огоньками. Дремлют, но я знаю, что один из гигантов, приоткрыв сонный глаз, наблюдает за мной. Воздух наполнен тайнами. Я чувствую неукротимость – она просыпается внутри и распускается счастьем, как куст норвежской розы.

Беру телефон, пишу смс.

«Приезжай».

«Ок».

_______

*Хюльдра – сказочный дух в образе светловолосой девушки с коровьим хвостом.

(24.07.2017)

Здесь тесно и шумно, словно в балагане. Такой агорафоб, как я, должен остерегаться толпы, но любопытство вновь хватает меня за нос и тянет в самую гущу. Пока чьи-то локти сердито пихают друг друга, я, прикинувшись невидимкой, легко достигаю цели.