В. Бирюк: Рацухизация

Понятно, что меня обманули. Цинично. С особой жестокостью. Обманули стаи попаданских историй, в которых нет ни слова о борьбе с вредителями в «Святой Руси». Я имею ввиду — с сельскохозяйственными. С двуногими-то — полно. А вот с шестиногими — ни слова. А моих собственных мозгов не хватило. Хотя, конечно, когда «мордой в забор», то сразу понятно — должно быть.

На излёте Советского Союза гербициды добавляли 5–7% к собранному урожаю. Здесь потери — в разы больше. Как бы не четверть. На «Святой Руси» 7–8 миллионов жителей. Почти все зимой недоедают. Избавить 2 миллиона человек от голода…

Факеншит! Почему ни одно попандопуло не спрогрессировало защиту растений?! Сильно не-ГГуйно?! А тысячи, если не десятки тысяч, сохранённых человеческих жизней?! Ежегодно! Это ж наши бабушки и дедушки! С разным количеством приставки «пра-«…

Для плевать мне на её гражданство! Только звать её — плодожорка!

Спокойно, Ванюша, не заводись. Смотрим на Богородицу. Смотрим. Разглядываем. Успокаиваемся. Аутотренгуем. Само-оптимизируемся.

Душой — отдыхаем, мозги — очищаем, картинкой — любуемся. Картинка… — прелесть. Красивая девушка была. Хорошенькая. И в тот момент — очень счастливая.

Вот она лично, Божья Матерь, может, без всякой напряги, всю твою блоху извести в момент. Может вообще всякую тлю на Руси уничтожить. Просто ручкой махнувши. И это будет катастрофа. Потому что такое счастье — не навек. Потому что навык борьбы с этой напастью у людей пропадёт. Потому что люди об этом думать не будут. А оно всё равно вернётся.

Человечество всегда кормится объедками вредителей — то, что они нам оставили на полях. Но эту дольку надо увеличивать.

Наскочила блоха на мой лён — я ж теперь копать начну. Я же нудный. Я ж теперь буду искать средства, буду выдумывать и выёживаться, буду искать наиболее оптимальные пути. И по эффективности, и по себестоимости. И — найду. Потому что в бога не верю и верить не хочу, а хочу — знать. Конкретно, детально. Потому что «милость божья» как та снежинка: «вот она была и нету». А гексахлоран… хоть — верь в него, хоть — нет, а блоха дохнет.

Сидел на коленях перед иконой. Дышал. Уговаривал себя успокоиться, не волноваться. Относится к происходящему… с пониманием. С точки зрения банальной эрудиции, нарастания вселенской энтропии и, где-то даже, бродячего призрака коммунизма… Думал, вспоминал, просто медитировал… Уходил в себя и приходил в себя. Сам себя чистил, строил и выравнивал. Душу и разум. Кемарил с открытыми глазами…

Язычки свечей возле иконы сперва дёргались, фитили трещали. Потом огоньки выровнялись, вытянулись остренько вверх, стояли, почти не шевелясь. Уже под утро вдруг разом качнулись: где-то за стенами усадьбы ударил порыв ветра. Второй, третий…

Выскочил во двор. Огромная тёмная туча заходит на нас с северо-запада. Погромыхивает, по горизонту зарницы скачут. Потом вдарило дождём. Стена водяная. Будто у моря небесного — донышко враз вышибло. Отскочил на крыльцо под крышу, там Трифена в ночнушке стоит, в платок кутается.

— Спасибо тебе, Трифенушка. Помогла твоя икона, заступилась Богородица. Иди спать — замёрзнешь.

Полдня лило как из ведра — сплошная пелена воды стояла. Перед обедом накинул свою епанчу войлочную, побежал поле льняное глянуть. А чего смотреть — и так понятно: всю блоху смыло. Назад по лужам чуть не вприпрыжку — ура! Вырастет мой лён!

На поварне Хрысь сидит, обсыхает после прогулки под дождём:

— Что, боярич, утопла блоха? Я ж те говорил: на всё воля божья.

Тут Аннушка девочку свою на руках качает и голос подаёт.

У неё со свекром… сложные отношения. Он ей, конечно, батюшка. Но она, сама по себе, боярыня. Поэтому и позволяет себе временами… рот открывать:

— А девоньки говорили, что Иван Акимыч всю ночь перед Богородицей молился, поклоны бил. Свечи три раза менял.

Брехня. Не молился, поклонов не бил. Перемены свечей… транс был глубокий — не помню. Наверное, менял — свеча всю ночь не выстоит, сгорит.

Ближники мои хлебать перестали — меня разглядывают. Внимательно, недоверчиво. Будто чудо заморское.

— Что глядите, добры молодцы? На мне узоров нет.

— Узоров-то — нет… А вот Покров Богородицы… И я ж про то! Всяко видал, всяко слыхал, но чтоб Пресвятая Дева по отрочьему прошению блоху грозой била…! Да уж, а от попа толку не было. А он же, как положено — с иконами, в ризе позлащённой, с крестом, с водой… Ну ты сравнил — то ж Никодимка, а то ж «Зверь Лютый»! Всяк крестится, да не у всякого молитва свершается… Да ты сам посуди: там-то, на седьмом-то небе, чей голос громче?… А мы-то… рядом с чудесником проживаем, с одного котелка щи хлебаем, а невдомёк… А ты хлебай — меньше, а думай — больше… И то сказать: с одной молитвы четыре десятины блохи сдохло… Слышь, боярич, а вот бы насчёт овсов помолиться… А? А мы отработаем. А?