Александр Михайловский: В царствование императора Николая Павловича. Том первый (СИ)

Ну, и естественно, когда нужна была помощь, то все дружно помогали другу, попавшему в беду. Антон выручал друзей, когда нужно было разобраться с электроникой, Александр помогал разруливать вопросы, связанные с правоохранительными органами и криминалом, Алексей — решал все их проблемы по линии здравоохранения. Так шел год за годом.

Отслужив положенные четверть века, Александр вышел на пенсию, и занялся журналистикой. Дело в том, что он еще во время службы в милиции попробовал себя в качестве репортера. Писать было о чем, каждый выезд на место происшествия мог стать готовым сюжетом для газетной публикации. Со временем Александра стали печатать в солидных газетах. Во избежание неприятностей со стороны начальства, которое не жаловало представителей СМИ, писал он тогда под псевдонимом. А выйдя на заслуженный отдых, Александр стал подписывать материалы уже своим именем. Старые связи в уголовном розыске и следствии у него остались, и его приятели — опера время от времени скидывали ему информацию, которая не проходила в официальных сводках пресс — службы ГУВД. За это его и ценили главные редактора изданий разной степени желтизны, и материалы бывшего мента шли на ура.

По наследству от бездетной тетки ему досталась дача в «цыганской столице» Ленинградской области — поселке Пери. Александр отремонтировал старый домик, построил на участке баню, и где‑то с конца апреля по конец сентября жил на даче, отдыхая от шумного города.

А старые школьные друзья время от времени навещали его. Александр к их приезду готовил веники, таскал воду, топил баню и ждал гостей. Одноклассники, напарившись от души, споласкивались холодной водичкой, а потом с наслаждением отдыхали на веранде дачного дома, потягивая пивко, или что покрепче. Ну, и рассказывали друг другу о своих делах и проблемах.

Так было и в этот раз. Попросив сына соседа по даче, бывшего десантника Николая пожарить шашлыки, друзья отправились в парную, где долго и с удовольствием настегивали свои бледные городские тела душистыми березовыми вениками. Естественно, были и перерывы, когда красные, как раки одноклассники вываливались в клубах пара в предбанник, и там переводили дух, попивая заваренный в термосе духовитый травяной настой. Наконец, когда доносившийся со двора запах жареного мяса стал нестерпимо соблазнительным, они в последний раз вышли из парилки, облились в мыльной холодной колодезной водой, и пошли одеваться.

Выглянув из окна бани, Александр крикнул сидящему на обрубке бревна у мангала Николаю, — Ну, как там дела, шашлыки готовы? — и, получив утвердительный ответ, пригласил бывшего десантника присоединиться к старикам, выпить с ними по рюмочке «настоящего армянского», да послушать о делах давно забытых дней. Николай, которого Александр знал еще безусым пацаном, охотно согласился. К сожалению, его отец, отставной майор — танкист, участник Афганской и 1–й Чеченской войны, был в городе. Он тоже был интересным собеседником, и под шашлычок и коньячок не раз бывало, что засиживался с друзьями до полуночи.

И вот настал настоящий «праздник живота». Шашлык, снятый с шампуров, на тарелках, коньяк разлит по стопкам, и все готовы выслушать первый тост. Но на этот раз ритуал был безжалостно нарушен. Вместо витиеватого и смешного тоста Антон, штатный тамада компании, поднялся со стула, и каким‑то будничным, даже скучным, голосом сообщил, — Ребята, а я вот машину времени собрал…

Ответом ему были недоверчивые и недоумевающие взгляды друзей. Вроде не пил человек еще ничего кроме травяного настоя, или это он в парилке перегрелся? Александр недоверчиво хмыкнул, Алексей, профессионально поинтересовался у Антона — не кружится ли у него голова, а Николай хохотнул, и голосом Антон Семеныча Шпака произнес, — А вот у нас инженер Тимофеев живого царя привел…

— Зря вы так, — даже обиделся Антон, — между прочим, я вам истинную правду говорю. Честное доцентское. Правда, пока путешествовать во времени с помощью моей машины нельзя, но взглянуть на то, что было сто семьдесят лет назад, уже можно. — Антон немного помолчал, — Только, знаете, что ребята, я попрошу вас никому не говорить ни слова о том, что я вам рассказал. Сами понимаете, желающих воспользоваться моим изобретением может найтись немало, и не факт, что им захочется иметь дело с самим изобретателем. Как говорится, нет человека — нет проблем! Да и быть на побегушках у какого‑нибудь грабителя музеев тоже невелико счастье — рано или поздно грохнут.