Кирилл Еськов - Америkа reload game (с редакционными примечаниями)

Ну да, логгерхед – большая морская черепаха, посреди техасской степи, ага. Экий занятный у него бред…

– Лежите, Виктор Сергеевич! И – молчите, Бога ради!

– Это был «Логгерхед», – упрямо помотал головою тот, – новое полупогружное судно. Они сумели провезти его чугункой… а мы не дали его грохнуть!.. Гудвину теперь конец…

– Полупогружное судно? Никогда не слыхал!

– Вроде подводной лодки… только надстройка все время торчит из воды… как краешек панциря у морской черепаха, ага!..

– А в чем тогда смысл? Его ж видно! – неожиданно для себя заинтересовался боевик.

– Можно трубу наружу вывести… и нормальный двигатель поставить, паровой… узлов на пять… и торпеды – хоть инерционные, хоть на пневматике… – Зырянов замолк, собираясь с силами; Ривера терпеливо ждал. – А для корабельной артиллерии он всё равно неуязвим – над водой крохотная долька, да и та бронированная…

– Пять узлов? Ну, это не скорость… – пожал плечами Ривера.

– Его проектировали как «убийцу броненосцев», а для тех целей – в самый раз… За фрегатами ему, конечно не угнаться… В океане, в смысле, не угнаться, а в замкнутом заливе – опять же, в самый раз… Это будет сейчас – хорек в курятнике!..

– Это вы меня так утешаете, Виктор Сергеевич, что ребята погибли не зря?

– Всё в руце Господней…

Молчание было долгим. Резидент, похоже, пребывал где-то совсем уже далеко – наверное, в Южных морях, где, по слухам, началась его служба: там сейчас чудесные шоколадные девушки купаются нагишом в теплом прозрачном океане, весело катаясь при случае на больших черепахах-логгерхедах и ничегошеньки не ведая об «убийцах броненосцев»… Потом тот вновь приоткрыл глаза и позвал:

– Филипп!..

– Да, Виктор Сергеевич!

– Этим, в «Вилларику»… помощь… не забудь…

– Лежите спокойно, Виктор Сергеевич: я никогда ни о чем не забываю.

– Похоже, всё: надорвалась я, святой отец. Не поднять мне двоих сразу, никак…

– Надо выбирать, да?

– Ну, как-то так…

– Раненый – стабилен, сеньора, а мальчику становится хуже, и быстро…

– Знаю… Вы догадались – по собаке?

– Да. Она лучше нас чует чужого .

Поведение Флоры и впрямь было как бы не самым загадочным и пугающим во всей этой истории: при виде Саши она теперь начинала придушенно рычать, топорща шерсть на загривке, либо жалась к ногам Ветлугина, жалобно скуля и глядя на него умоляющими, совершенно человеческими, глазами; держали они ее теперь, от греха, в другом помещении. Сам он поначалу не сомневался, что мальчика просто накачали в том вертепе какой-то хитрой отравой или наркотиками, но тут впервые осознал: похоже, не так всё просто… Как должна – о, сугубо теоретически!.. – вести себя собака в присутствии… ну, скажем так: «оборотня, принявшего облик хозяина»? – да вот так, небось, и должна…

Помогая падре перевязать Расторопшина, спросил – надеясь, честно признаться, на утешение:

– Рана, вроде, чистая, без запаха, да и крови немного. Как это смотрится с вашей, врачебной, колокольни, святой отец?

– С моей, фельдшерской , колокольни, сеньор путешественник, в том, что крови снаружи немного, ничего особо хорошего нет: значит, вся она пошла внутрь брюшной полости, и начала уже там разлагаться. Перитонита, хвала Господу, нет – кишечник не задет, это главное, – но полостная операция необходима в ближайшие два-три часа, иначе…

– Иначе – она бросится поддерживать его всеми своими средствами , и сил на мальчика у нее не останется вовсе, да?

– В общем, да.

– А что ваш послушник?

Игнасио поглядел на часы, потом отчего-то на небо, потом опять на часы; вздохнул: