Андрей Валентинов: Волонтеры Челкеля

Арцеулов не возражал. Господ союзников он ненавидел почти так же, как и красных.

— Нижние чины дезертируют, — тихо проговорил Любшин. — Сегодня ушло еще два десятка. Если будут бои — сдадутся все.

Ростислав кивнул, вспомнив унтер-офицера, с которым стоял в карауле.

— А Верховный?

— По-моему, он занят тем же, что и мы, — пожал плечами полковник. — По нему, как всегда, не видать, но если судить по господину Трубчанинову…

Ростислав усмехнулся. Лейтенанта Трубчанинова — личного адъютанта Верховного — офицеры недолюбливали.

— Сегодня кто-то предложил плюнуть на все и уходить в Монголию, — подал голос Ревяко. — Как, Ростислав, дойдем до Монголии? Там правда, говорят, водки нет, зато кумысу полно…

— Дойдем, — коротко ответил Арцеулов. — Лучше замерзнуть, чем…

Он не договорил, но собеседники поняли.

— Чуток бы теплее, — заметил полковник. — Между прочим, назавтра обещали похолодание, этак и до минус сорока дойдет. Боюсь, желающих немного будет.

— Все равно, — мотнул головою Ростислав. — Не в плен же сдаваться этим… рачьим и собачьим.

— Зачем в плен? — отозвался Ревяко. — Двадцать червонцев чехам в зубы — и довезут до Читы. А то и попросту — погоны долой, армяк на плечи и ходу… Как полковник Белоногов, — добавил он неожиданно.

— Господа, что случилось с Белоноговым? — встрепенулся Арцеулов. — Я только что услышал какую-то чушь! Будто бы волки…

— Это не чушь, Ростислав Александрович, — покачал головой Любшин. — Вчера полковник Белоногов переоделся в штатское и попытался уйти на лыжах через сопки. Говорят, перед этим с ним беседовал Верховный… Нашли тело к вечеру. Осталось, признаться, от него совсем немного. Велено считать его дезертиром, хотя мне что-то не верится…

— Мне тоже, — согласился Ростислав.

Внезапно уснувший капитан, о котором все успели позабыть, качнулся и мягко повалился на пол. Пришлось водружать павшего кавалера Св. Владимира на место.

— Вот-с, — констатировал Ревяко. — Молодежь пошла… Вы, Ростислав, лишились редкого удовольствия. Наш гость весь вечер тешил нас, так сказать, прибаутками. И знаете, о чем? Об упырях. Точнее, краснопузых упырях.

— Бред, — равнодушно отреагировал Арцеулов.

— Но излагал он знатно, — вступился за капитана Любшин. — Этак и поверить можно. Вы ведь на Каме были, Ростислав Александрович?

Арцеулов кивнул. Страшные бои на Каме он забыть не мог. Тогда, весной 19-го, победа казалась почти что рядом…

— Он служил, как и вы, у Каппеля, — продолжал полковник. — Ну и оказался на реке Белой, как раз там, где ударил Фрунзе. Так вот, он утверждает, что прорыв осуществлял отряд, извините, вампиров. Будто бы красные сформировали из упырей какой-то полк Бессмертных Красных героев. Их, естественно, не берут пули…

— А пленных они поедают на месте, — добавил Ревяко. — Представляете, Ростислав, зрелище? Жаль, Каппель не догадался вооружить вас осиновыми колами!

— Что за ерунда! — не принял шутки Арцеулов. — Такой полк у краснопузых действительно есть… Но причем тут упыри! Там и без пейзанской мистики было невесело!

— А упыри при том, что драпанули господа служивые, как зайцы, а после придумали сказочку, чтобы оправдаться, — предположил полковник Ревяко. — Пойди проверь! Морды у краснопузых багровые от спирта, взгляд, само собой, мутный… Ну а об остальном — не у Фрунзе же спрашивать!

— Я слыхал про этот полк, — заговорил немного погодя Любшин. — Туда, как говорят, направляют лучших красноармейцев из всех частей, а потом посылают на самые опасные места.

— Я тоже слыхал, — вспомнил Ростислав. — И впрямь тогда, на Белой, болтали, будто красных пули не берут, но мало ли чего болтают…

— Пули-то их берут, — согласился полковник. — Но вот что любопытно, Ростислав Александрович… Вы не задумывались, каким образом красные умудряются побеждать? Нет, я не про общую, так сказать, политику! Тут и они, и мы наделали глупостей приблизительно одинаково. И не замысел операций — тут тоже «обое рябое»… Я про их умение побеждать в нужный момент в нужном месте, выигрывать, так сказать, ключевые операции! Вы обратили внимание? Как раз к решающему бою у них и войска дисциплинированные, и население поддерживает, и наши чудо-богатыри, как на грех, в зайцев превращаются…

— А это из-за упырей, — вставил Ревяко. — У них упыри одностороннего действия. Своих вдохновляют, а на наших ужас наводят.

— Может быть, — спокойно отреагировал полковник. — А может, все несколько проще… И одновременно — сложнее. Один мой хороший приятель предположил, что у красных есть нечто вроде психического оружия.