Олег Бажанов: На изломе

– У нас тут глухомань, Саня, – жаловался Кислов. – До Волгограда полдня трястись на машине. Только новостями по телевизору и живем. Хоть сыну ни в чем не отказываем.

Сынишка Кисловых – симпатичный парнишка трех лет – Иванову понравился.

И Людмила произвела на Иванова должное впечатление – не забылись старые чувства. Он даже произнес тост: «За красивую женщину, прекрасную хозяйку! Я тебе завидую, Саня, по-хорошему. Повезло тебе!». Довольный Кислов поддержал такой тост.

Людмила, бросая короткие взгляды на гостя, пила только вино, а рюмки мужчин наполняла водкой. Иванову показалось, что делала она это слишком резво. Не успела закончиться одна бутылка водки, как на столе появилась другая.

Кислов-младший уже спал, когда Людмила предложила посмотреть фотографии и принесла большой толстый альбом. Оба Александра уже достаточно охмелели. Людмила позвала их на диван и села между ними, сказав, что между двух Александров обязательно загадает желание, которое сбудется, положила альбом к себе на колени и раскрыла его на первой странице. Чтобы видеть фотографии, Иванову пришлось придвинуться ближе к молодой хозяйке. Безотчетно он обнял Людмилу за талию. Его рука через одежду ощутила, как упругое и горячее женское тело напряглось при его прикосновении. Иванов убрал руку.

И тут Иванов почувствовал, как рука Людмилы, скользнув под альбомом, легла на его колено. У него перехватило дыхание. Женщина как ни в чем не бывало продолжала говорить, показывая фотографии. Иванов посмотрел на друга. Кислов спал, откинув голову на спинку дивана. Иванов перевел взгляд на его жену и увидел очень близко глаза… Людмила отложила в сторону ненужный альбом и тихо произнесла:

– Он не проснется.

– Может, тебе помочь убрать со стола? – Иванов мягко убрал руку хозяйки со своего колена.

Его реакция задела ее, но она быстро взяла себя в руки.

– Не нужно. Я сама… Знаешь, Саша, а ведь те дни на Дальнем Востоке я вспоминаю как самые счастливые. Мы были такими молодыми!

Иванов улыбнулся.

– Мы и сейчас нестарые. А счастье, Люда, предмет, не имеющий настоящего времени: оно или прошлое, или, чаще, – будущее.

– А ты все такой же… начитанный, – грустно улыбнулась Кислова. – Не женился еще?

– Умных и красивых такие парни, как твой Саня, разобрали. Холостякую…

– Ты всегда отделываешься шутками. Оповести хоть, когда надумаешь остепениться.

– Да я уже и сам мало в это верю. Вот ответь мне, Люда, только честно: ты любишь своего Кислова?

– Хочешь сказать, что если бы я тогда вышла за тебя, все сложилось бы иначе? – продолжила она его мысль.

– Не знаю, – пожал плечами Иванов. – Знаю только, что всякая любовь проходит. Даже такая, как ваша с Саней. А ты мне очень нравилась…

– Нравилась? – Кислова пытливо смотрела Иванову в глаза. – Скажи, а ты меня любил?

Иванов отвел взгляд. Зачем ворошить прошлое?

– Знаешь… – протянул он неопределенно, – поздно уже. Пора мне…

Иванов поднялся и направился в коридор. Людмила вышла следом.

Надев кожаную куртку и фуражку, Иванов поцеловал хозяйке руку:

– Спасибо! Все было выше всяческой похвалы!

– И тебе спасибо за вечер, – очень тихо произнесла Людмила. В ее глазах Иванов читал немой вопрос: «Почему?».

Он повернулся, легко справился с дверным замком и вышел на площадку. И все же озвученный вопрос заставил его обернуться.

– Почему, Саша?

Иванов чуть помедлил с ответом. Зачем лгать?

– Я любил тебя…

– Ты можешь остаться.

– Не могу.

– Почему?

– Саня был и остается моим другом.

Он уже прошел вниз целый этаж, когда услышал, как очень тихо захлопнулась дверь квартиры Кисловых. Навсегда.

«Ну и ладно!» – грустно улыбнувшись, подумал Иванов.

Вечерняя прохлада немного остудила голову, притупив чувство неутоленной жажды женского тела, но огонь, распаленный Людмилой, все не гас. Иванов шел, кляня и Кислову, и ее мужа, и себя самого, за то, что согласился прийти в их дом, но легче от этого не становилось.

На пороге общежития Иванов появился злой, как собака, поэтому, даже не проверив, как дела у подчиненных, он прошел в свой номер.

«Правак» уже мирно спал, не заперев дверь на ключ. Иванов попытался последовать примеру подчиненного, но из головы никак не выходила Кислова! Молодой организм отключаться совсем не желал.

Иванов встал, оделся и решил погулять на свежем воздухе. Но, к еще большему своему раздражению, обнаружил, что входная дверь общежития заперта на ключ, а дежурная старушка спит непробудным сном, забаррикадировавшись стульями у себя в тесной дежурке.