Дмитрий Зурков - Бешеный прапощимк части 1-9

— Там наверху двое пленных и один труп. Нужно бы их доставить жандармам.

— Сейчас дворника разбужу, он найдет пролетку. — Василий Иванович энергично стучит в дверь, из-за которой доносится громкий храп. — Фомич, проснись, запивашка!.. Вставай, кому сказал!.. Живо найди пролетку, аль подводу какую!..

Дверь приоткрывается, из нее показывается вклокоченная голова с бородой, торчащей в разные стороны.

— Ой, Василь Иваныч пожаловали! Милости просим к нам-то!.. А хто ета с вами, Василь Иваныч? Никак ахвицер какой?.. Шо-та случилася?.. Пролетку, — эт-та мы мигом сделаем!..

Отправив дворника, поднимаемся наверх, в квартиру. Там все то же. Мадам лежит на полу, тщетно пытаясь отлепить верхние конечности от нижних. Ее помощник уже оклемался, продышался и смиренно ждет решения своей участи. Кучумов останавливается перед ним.

— Какие люди!.. Яша, ты ли это?.. Вашбродь, дозвольте представить: Яков Михман, мой старый знакомец. Революционер, пламенный агитатор и член боевой бригады… Яшенька, тебя каким ветром сюда занесло? По камере соскучился? Тебе ж пять лет ссылки дали, чего убежал? В одном месте засвербело?..

— Ты, гнида старая! Погоди, сойдутся наши дорожки, поговорим… — «Мастерового» аж корежит от ненависти. — Найду я еще тебя, ой, как пожалеешь!..

— Злобный ты человек, Яша, крови на тебе много. Вот, зачем молодого человека на смерть привел? — Василь Иваныч показывает на труп. Только сейчас замечаю, что вторым был молоденький студентик с длинными по богемному волосами, этакий юноша бледный со взором… недавно горящим, а ныне потухшим.

Пока у них завязывается беседа, пойду пообщаюсь с «баронессой». Которая встречает мое появление ну очень злым взглядом.

— Извините, мадам, за некоторое неудобство вашего положения…

— Немедленно развяжите меня!.. Вы — негодяй и мерзавец, подпоручик!.. Как вы посмели сделать со мной такое?.. — Возникает ощущение, что еще немного, и она начнет натурально плеваться ядом. — Я буду жаловаться!.. У меня обширные связи в верхах!.. Я этого так не оставлю!..

Присаживаюсь перед ней на корточки.

— Мадам, мы будем разговаривать, или ругаться? Советую поберечь силы, они вам еще пригодятся.

— Как вы смеете так обращаться с дамой?!..

— С каких пор обычная уличная девка Машка Цибульская стала благородной баронессой, а? Да еще и со связями, которые, если и есть, то — только порочащие тех аристократических идиотов, имевших неосторожность попользоваться тобой… В-общем, расклад такой: либо ты все рассказываешь сама, либо тебе будут помогать, но это — очень больно…

В дверях появляется дворник с радостной вестью, что транспорт подан, можно грузиться и ехать. Перевязываю добычу, освобождая ноги и туго притягивая связанные руки к удавке на шее. Спускаемся по лестнице, впереди Фомич несет труп студента, затем Василь Иванович, конвоирует Яшу и замыкаем шествие мы с мадам.

Дорога заняла не так уж много времени, скоро мы уже появляемся на Старо-Виленской, где нас поджидают Бойко с Дольским и «коллеги» из Корпуса жандармов и полицейского управления. К Кучумову здесь все относятся правильно, значит, — не подставной, и можно больше его не контролировать.

Утром следующего дня нас посетило начальство в лице капитана Бойко в сопровождении корнета Астафьева, который и поделился радостными вестями о том, что «баронесса Вэльо» всю ночь пела, как соловей, да так, что еле успевали конспектировать.

— Мы, конечно, умеем развязывать языки, но в данном случае мадам была очень красноречива и без нашей помощи. Чем Вы могли ее так испугать, Денис Анатольевич? В обмен на свою откровенность она взяла с нас обещание, что Вы с ней никогда больше не встретитесь. Даже без зазрения совести сдала свою подругу Елену Невенгловскую, которая осуществляла аналогичную деятельность в Бобруйске. Мы уже отправили депешу тамошним коллегам.

— На прощанье всего лишь шепнул ей на ушко, что если будет врать, или молчать, у меня под рукой всегда есть больше сотни парней, готовых с ней пообщаться самым привычным для нее способом. — Делюсь секретом мастерства и тут же понимаю, что немного перегнул палку. — Не смотрите на меня так, Михаил Владимирович. Для меня она всего лишь источник информации и агент противника, у которой на совести много загубленных жизней наших солдат. И, предвосхищая Ваш вопрос, скажу, что если бы дело дошло до этого, своего решения менять бы не стал.

— Да нет, что Вы, просто… немного непривычно слышать такую откровенность. — Астафьев слегка отыгрывает назад. — Хотя, после того, что рассказали ее подручные, удивляться не стоит… Кого же Вы расстреляли у отхожего места, если не секрет?