Комбат Найтов - Тень Сталина

– Я надеюсь, что бог не оставит нас в последнюю минуту. И тем не менее: когда?

– Я думаю, господин премьер, что буду вынужден повторить ту же фразу, что и полгода назад, – Сталин улыбнулся. – Русские медленно запрягают, но быстро ездят! Мы готовимся.

– О, да! В Европе ваша армия показала просто чудеса! Мне хотелось бы надеяться, что и в Азии будет такой же успех.

– Война в Азии имеет свои особенности, господин премьер. Главная из них – расстояния. Один Красноярский край Советского Союза – это две Европы по площади. Необходимо накопить силы и средства. Поэтому я прошу вас не слишком торопить нас с открытием Восточного фронта. Мы, так же как и вы, заинтересованы и в быстроте, и в успехе операции. Вам это позволит сохранить ваши колонии в Азии, а для нас – это безопасность наших границ. И возможность развить торговлю с вами и другими странами этого региона. Еще, господин премьер-министр, нам могут понадобиться сбрасываемые топливные баки для наших самолётов, особенно на начальном этапе.

– Господин Сталин, я могу задать вопрос сэру Эндрю?

– Да, конечно!

– Сэр Эндрю, я правильно понял, что речь идёт о тех больших сигарах для ваших «штурмовиков»?

– Да, сэр! Они изготавливаются из прессованной целлюлозы с добавлением некоторых смол, которые производятся и в Англии. Точные размеры, чертежи, технологию изготовления мы можем предоставить немедленно. Для активного использования авиации потребуется довольно большое количество подвесных баков. Нет ничего сложного, но такого количества полимерных смол мы не производим. У вас есть выбор: либо производить самим баки, либо поставить нам полимерные смолы. – Я перевёл вопрос мне и свой ответ Сталину.

– Думаю, что поставить химическую продукцию нам будет удобнее, господин Сталин. У нас нет достаточного количества лесоматериалов для производства целлюлозы. Мы её сами закупаем. В том числе и у вас.

– Нас это устраивает, господин премьер.

Переговоры с Черчиллем длились больше трех часов. После их завершения Сталин сказал мне, что он очень доволен переговорами. «Нам удалось увлечь его идеей сохранения империи». В одном из писем, которые передал Черчилль, говорилось о желании короля Георга VI посетить Ленинград и Москву. Сталин ответил положительно на пожелание короля и приказал готовить официальный приём.

Рузвельта сопровождали его личный переводчик Чарльз Болен и четыре сержанта, переносящих кресло через препятствия. Рузвельт долго восхищался своей экскурсией в Алмазный фонд и по дворцам Кремля. Лишь после этого он перешёл непосредственно к переговорам. Он выразил неподдельный восторг скоростью и организацией операций Красной Армии.

– Собственно, господин Сталин, то, ради чего я приехал, уже произошло: мир в Европе установлен, а победителей не судят! Но вот побеждённых? Как вы отнесётесь к идее создания международного трибунала по Германии?

– Я не вижу в нём надобности, господин президент. За что судить немецких генералов? За то, что они воюют лучше, чем французские, английские или греческие? Поэтому мы решили этот вопрос не поднимать. А вот партийные отряды – СА, СС – действительно должны быть осуждены. И мы создаём правовую основу для этого. Заключаем соглашения об этом с каждой отдельной страной. Приводим законодательства всех стран Европы в соответствие.

– Общественное мнение в Соединённых Штатах очень обеспокоено возможными репрессиями в отношении религиозных деятелей в завоёванных вами странах. Ведь Советский Союз – страна атеистическая!

– Мы рассматривали этот вопрос совсем недавно. Я принимал у себя, в этом кабинете, деятелей Русской православной церкви. Сейчас они готовят проведение выборов патриарха. Гонения на церковь в нашей стране были связаны с тем, что одним из крупнейших землевладельцев в России была церковь и она выступала против советской власти. Сейчас условия изменились, поэтому мы решили предоставить возможность церкви, всем официальным конфессиям, проводить службы. Но у нас церковь отделена от государства, и официальной политикой государства остаётся научный атеизм. Что касается других стран, то их правительства будут сами принимать решение об использовании или не использовании религии в своих целях. Мы не возражаем.

– Кроме того, нас беспокоит исчезновение Польши с карты Европы.

– Господин президент! На момент нашего вступления в войну этого государства не существовало. Было генерал-губернаторство Германии. Как мне только что сообщил премьер-министр Черчилль, нам польским правительством в Лондоне объявлена война. Генерал Сикорский призвал к вооружённой борьбе с нами, назвав нас оккупантами.