Комбат Найтов - Тень Сталина

На второй день сидел утром на берегу, вид лазурного моря настраивал на лирический лад, но в голове постоянно возникал какой-то диссонанс. Что-то тревожное билось в мыслях. Ведь вроде всё хорошо: статистика в полном порядке, я в отпуске, но что-то не так! Чёрт возьми! Да это же мне проводы в отпуск устроили! Ведь в аэропорт приехала половина Политбюро. На фига? Все якобы по делам: у одного одно, у второго другое. И ещё кого-то я там видел постороннего. Точно, Пономарёв повернулся, подошёл к молодому человеку, приобнял его и повёл к машине. Где-то я этого молодого человека уже видел! Господи! Да это же его сын! Точно! Какого хрена он делает на аэродроме? Меня как током пробило! Встал и пошёл к лифту, ведущему на пляж и к даче, которая находится посередине скалы. Вошёл в кабинет и вызвал секретаря. Светлана Аркадьевна где-то отсутствовала, но появилась минут через пять-семь. Заглянула через дверь, но не вошла:

– Андрей Дмитриевич! Мне охрана передала, что вы вызывали, а мы с вашей женой пересаживаем цветы, и я в халате. Я сейчас переоденусь.

– Светлана Аркадьевна, потом! Есть срочное дело.

– Слушаю!

– Мне требуется всё о Пономарёве и о его сыне. Особенно о втором. Второй вопрос: кто, кроме Берии, знал, что я уезжаю в Крым?

– Справку о Пономарёве смогу дать после обеда, он от Академии наук, кандидат в члены Политбюро, а по Ваньке его – пристроил он его к Дементьеву. По дружбе. Кем – не помню.

– Где Дементьев?

– На второй даче.

– Вызывайте! Что по второму вопросу?

– Точно сказать не могу, надо посмотреть записи. Но три или четыре человека спрашивали и просили принять. Ваших указаний не было, чтобы не упоминать об отъезде.

– Список, пожалуйста, предоставьте, Светлана Аркадьевна.

Она выписала фамилии из блокнота, оторвала лист и передала его мне.

– Что-нибудь случилось, Андрей Дмитриевич?

– Да так, будем считать, случилось. Позвоните Лаврентию, пусть приедет.

Немного успокоившись, потому как сегодня ничего не решить, пошёл помочь Рите в том, чем она занимается. Но там и без меня такая куча помощничков образовалась, что мама-не горюй! Откуда у Риты эта страсть к уходу за цветами – непонятно, но и Ольгу она к этому делу приспособила. На дальней даче места много, там ландшафтным дизайном занимается. А после того как побывали в Японии и посмотрели на императорские сады, они с Ольгой просто с ума сошли по этому поводу. В Подмосковье решили создать нечто подобное! И главное, у них это получилось! А тяжести, вроде камней, им Дмитрий таскать помогает. А вечерами мы с ним в Бель-Беке летаем. На Як-18а. Начали ещё в Москве. Он уже самостоятельно пару раз сел, скоро можно выпускать самостоятельно. Летать ему нравится. Скорость реакции у него хорошая, вестибуляр хорошо натренирован. Будет летать. Хотя не известно, что сам выберет. Я стараюсь своим авторитетом не давить и не строить за него его будущее. Собственно, из-за этого я и собираю завтра «народ», потому что стало заметно, что «сделавшие карьеру» товарищи начинают пытаться распространить её на своих родственников и детей. Создать «золотую молодёжь». Мальчик Пономарёва живёт в Москве и работает в Министерстве оборонной промышленности, просто занимая место, где мог бы работать специалист с опытом работы. Это надо пресекать, и пресекать жёстко. В пятьдесят третьем я разогнал так называемую Академию общественных наук, когда выяснилось, что через неё и её аспирантуру прошли «детки» всей партийной верхушки. В результате все дипломы были аннулированы, а диссертации пришлось защищать снова, и, что не удивительно, у большинства молодых «учёных» не получилось их защитить в независимых диссертационных советах. Сейчас у меня на очереди МИМО. По имеющимся у меня сведениям, поступить туда без «лапы» стало практически невозможно. И опять, куда ни посмотри, сынки и дочки. Налицо попытка верхушки закрепить за собой преимущества элиты по наследству. Что сделаешь, если на протяжении всей истории человечества делалось именно так, и только наша революция смогла сломать эти устои. Но они живучи! Вслед за этим обязательно вылезет кто-то умный и скажет: «Я – император!». Или «Жена Цезаря – вне подозрений». Приходилось уже отбивать попытку на съезде партии ввести неприкосновенность для членов ЦК и Правительства. Нет, солнышки мои! Будете отвечать по закону.

Сведения, принесённые Светланой Аркадьевной, оказались весьма интересными! Я прочёл несколько «работ» Пономарёва и понял, что далеко не случайно он занялся новейшей историей. Большинство его работ были посвящены двадцатым – тридцатым годам, и лейтмотивом шла излишняя жесткость по отношению ко многим представителям тогдашнего правящего класса. Дескать, вина некоторых осталась недоказанной, а архивы скрыты за государственной тайной.