Егор Чекрыгин: Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)

Да и чисто по человечески, — бессмысленно погибшего Хииовитаака, как-то жалко. Он конечно был тем еще поганцем. И воспоминания о его плетке, будут со мной до самой смерти. Хотя бы в виде рубцов поперек тела.

Но еще он был загадкой, которую я так и не смог решить, и уже не решу никогда. — Кто же он все-таки был по должности? Угадал ли я с «тайной его рождения»? Какие секреты хранились в голове у этого хитреца?

Увы, теперь я этого точно не узнаю. Как и не узнаю, — удалось ли бы мне когда-нибудь перетянуть его на свою сторону? И, — кто бы вышел победителем в нашем поединке интеллектов и Воли?

Увы, — но как и множество иных вещей в нашей жизни. — Я этого так и не узнаю. — Как не узнаю как вознаградили аиотееки Егтея за его предательство. Или что будет с Уцскоцем и его ребятами, которых мы отпустили на все четыре стороны. — Побежит ли он в родные края, и проживет остаток жизни прячась от мести аиотееков. Или вернется в город, навечно выбрав путь раба?

Или вот, — насколько я преуспел подталкивая речников и болотников к Союзу против аиотееков. …Впрочем, — последнее возможно еще и выяснится, если удастся вернуться сюда на следующий год. …Или через год.

— Кор’тек. — А не поставить ли нам парус. — Ветер дует в спину.

— Ветер с берега дует. — Недовольно буркнул сразу набычившийся адмирал.

— С берега, и в спину. — Уточнил я подумав что уже пора вводить какие-то понятия углов, румбов, или чего-там еще есть у моряков, для обозначения направлений. — Если поставить парус, — то он потянет лодку к морю и на восток. Но если еще и продолжить грести, и подправлять рулем, нас потащит как раз вперед. Только скорость сильно прибавится. А ты ведь сам говорил…

— Говорил-говорил… Баловство это!

— Ну Кор’те-е-е-ек, ну дава-а-ай попро-о-о-обуем…

После нескольких минут канюченья адмирал пошел навстречу больному. Мы закрепили невысокую мачту, (за каждый сантиметр мы с Кор’теком едва ли не в поединках сходились), и растянули на поднятой к вершине мачты рее, парус сшитый из нескольких полотен самой крепкой ткани, что я смог найти.

Парус несколько раз хлопнул, потом наполнился ветром и лодка сразу изменила свой ход, немного накренилась, и пошла явно быстрее.

На других лодках, глядя на нас, тоже поставили паруса. Затратив на это наверное не меньше минут сорока.

Да, признаюсь, — понимаю почему Кор’теку не нравится парус. — С ним лодка становится совершенно иным существом. Словно бы с ослика пересел на… ну допустим, — страуса! Кор’тек не чувствует это новое существо, и пока не понимает его, а потому боится.

Как впрочем и я. Вот что будет если сейчас немного оттянуть парус в сторону? Или, допустим… Нет. Это явно перебор. Так и перевернуться недолго. Хотя если бы наши ребята разом навалились на другой борт…

Да блин. Сколько еще дел придется сделать, пока мы не обзаведемся нормальным ходким и достаточно большим судном, чтобы переплыть море.

И дело не только в парусе, или достаточно большом корпусе. — Вот например харчи и вода! — Это сейчас мы можем причалить к берегу, и пополнить запас и того и другого, без особых проблем. А для автономного плаванья, все это придется брать с собой. А значит надо научиться запасаться харчами, которые не сгниют в неизбежной сырости. И изготовлять тару, способную сохранить запасы воды на достаточно долгое время.

А еще проблемы сна. Спать в лодке сейчас — сущее наказание. Мы и не спим, каждую ночь ставя лагерь на берегу. Опять придется что-то придумывать и изобретать.

…А еще это чертово море, кто знает какой оно ширины??? Может как Черное или Каспийское, а может — перед нами очередная Атлантика и тыщи километров бесконечных волн и ветра. Это мне еще предстоит узнать.

Да-да. Предстоит. Потому как чувствую, я тут и сам заразился дурными идеями насчет «Пацан сказал, пацан сделал». И это будет довлеть надо мной долгие годы, пока я не выполню своего обещания.

Ученые, исследовавшие останки Этци, первобытного человека найденного в леднике в Альпах, пришли к выводу что за всю свою жизнь он не отходил от места своего рождения дальше чем на 50–60 км.

В данном случае слово «клиент» следует понимать в его первоначальном древнеримском значении. — свободный гражданин, отдавшийся под покровительство патрона и находящийся от него в зависимости.

«Золотой теленок».

Кто пытается убежать от снайпера — умирает потным.