Юлия Каштанова - Выбор Ангела

– Хорошо, мам, пап! Сейчас, – отозвался юноша, нарочито громко зашуршав и для порядка приложив палец к губам, обратив к призраку многозначительный взгляд. Мигель широко улыбнулся и развел руками – сам, мол, виноват, следи за эмоциями. – Я вас слушаю внимательно, – добавил он шепотом.

Мигель снова кивнул – на сей раз с одобрением, предложил новому знакомому устраиваться поудобнее и начал рассказ. История его была длинной и полной странных, сомнительных подробностей. Зашел он издалека, с момента прихода Грандов в игру, когда они еще не были столь известны и представляли собой всего лишь тесную компанию друзей. Тогда Элеонора начала свой путь к «вершинам политической карьеры». Мигель не стал отрицать, что делала молодая женщина достаточно много. С его слов получалось, что портило все ее окружение, превознося подругу до небес и подлизываясь к ней, развивая у новоявленной «принцессы» болезненное самомнение, а ее настоящих друзей старательно забивая ногами под плинтус. Причиной тому он однозначно называл жажду власти.

Дальше он перешел к описанию злосчастной встречи игроков. Ястреб слушал, широко раскрыв от изумления и восторга глаза. Конечно, он периодически начинал недоверчиво хмуриться, и тогда Мигель пускал в ход чары, именуемые «сугубо научным подходом», настолько запутывая собеседника в формулировках, что тот быстро терял нить повествования и вынужден был принимать на веру все вышесказанное. Запутывать Мигель тоже умел мастерски – один из немногих ценных навыков, что он почерпнул из адвокатской работы. Сам он плохо разбирался в людях, особенно когда дело касалось вопросов чести, но собеседник разбирался в них еще хуже, а значит, не в состоянии был разгромить выстроенную теорию несколькими вопросами «в лоб».

Больше всего внимания и времени Мигель уделил путешествию по «средневековым закоулкам», заостряя внимание на том, что именно он первым нашел туда выход, но не успел предупредить друзей… да-да, тогда он все еще считал их друзьями, не ожидая, что получит в итоге нож в спину … Он рассыпался в искренних сочувствиях Генри, неприятности с ним называл «глупым стечением обстоятельств», к которым лично он, Мигель, не приложил ни капли сил. Разумеется, именно он нашел и спас книгу, но, к несчастью, не уберег и Элеоноре пришлось ее восстанавливать… С другой стороны – она автор, ей проще, да и новая получилась гораздо лучше. Так же ни слова он не сказал об обстоятельствах исчезновения Генри и Эмилио. По заверениям Мигеля, он единственный, кто радел за Испанию, за что и поплатился, потому как сперва выбрал неверного союзника, а затем уже не смог доказать королеве свою преданность… А всему виной была королевская свита. Он попытался помочь и объяснить Элеоноре правду, но, увы, он слишком много знал. А потому им просто не дали встретиться и объясниться, а королеву настроили против него.

«Теперь ты понимаешь, почему они меня так ненавидят?» – вкрадчиво произнес призрак, пронизывая юношу угольками «глаз».

Ястреб смотрел на собеседника, разинув рот и раскрыв от изумления глаза, еще не до конца вникнув в происходящее и, уж тем более, не особенно в него веря. Он готов был поверить в чертей (говорят, некоторые его знакомые их даже видели, причем не один раз, после бурного застолья), зеленых человечков, в массе своей демонстрируемых по телевидению, когда там в красках рассказывали про пришельцев и конец света, и в привидения – но последние должны были жить в старинных замках, а не выскакивать со страниц свежепрочитанной книги! Тем более, что он так и не понял, что именно от него хочет призрак – не просто же он сюда приперся, рассказать на ночь сказочку?!

– Странно слышать такие слова от книжного героя… – пробормотал Ястреб. Нет, он не мог сойти с ума настолько, чтобы ему начало мерещиться что-то из разряда научной фантастики. Да и не пил он вроде…

«Вижу, молодой человек, вы мне не верите… – задумчиво протянул призрак, на его лице заиграла загадочно-тоскливая улыбка. – Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на моем месте, без возможности вернуться домой!»

Юноша закрыл уши руками. Нет, он этого не слышит! Не слышит!.. Но слова Мигеля таинственным образом проникали прямо в мозг, минуя слуховой аппарат.

«Я бы предложил тебе расспросить автора и ее, с позволения сказать, друзей лично. Но едва ли они подтвердят мои слова – они боятся даже думать о том случае! Им опасно вспоминать, что они оставили меня там, нарочно, повесив на меня всех собак – в исчезновении своих друзей, в перевороте, вообще в том, что все мы по нелепой случайности оказались „втянутыми в историю“ в прямом смысле. А кто виноват – Мигель виноват, потому что оказался единственным, кто не побоялся говорить правду в глаза!»