Александр Конторович - Плацдарм «попаданцев»

Загорелый дочерна и одетый в лохмотья, которые некогда были мундиром, обросший клочковатой бороденкой, которую явно ровнял ножом, солдатик чуть не плакал.

– Джонни, чем тебе не нравится общество этой темнокожей мисс? Тебя кормят, у тебя есть крыша над головой и ни одного сержанта на сотни миль вокруг. Работаешь ты меньше, ешь и спишь больше, чем в армии.

– Я боюсь за свою душу! Миссис Смайли – ведьма! Она варит дьявольские зелья, травит ими лягушек, а потом заставляет пить меня. В первый раз я мучился животом несколько дней и из меня лезли черви, от других зелий еще хуже: или лежу, не могу пошевелить ни единым членом, или душу вышибает из тела, и вокруг демоны танцуют.

Вот так в штабных документах появилась новая запись:

29. Мысловская Наталья Николаевна, характер скверный, по ее же словам. Курит.

Образование: провизор, капитан МС запаса. Специализация – медобеспечение морских десантных операций. Закончила Хабаровский мед. Любимые темы – токсикология и судмед с уклоном в нее же. Поездив с мужем по гарнизонам, нахваталась всяческой практики: вырезание подручными инструментами чирьев и флегмон, гнойных абсцессов, ампутация пальцев, богатая практика в приемном отделении – это вообще паноптикум от шизы до гинекологии, ну и травмы широчайшей этиологии. Операционная сестра с приличными скиллами, анестезия в теории, но твердо. Собственно фармацевтика крепкой советской школы – когда аптеки очень до фига делали сами: порошки, пилюли, настои-отвары-вытяжки, стерильные, инфузионные эт цетера…

По ходу жизни – диагностика очень многого руками-глазами-по опросу.

Донор – безымянная индейка, ученица шамана. С духами говорить не научили, но травы знала. Молодая вдова, предыдущие годы роду конкретно не везло. После рассказанной детям сказки стала Улыбкой Енота.

Из дневника Сергея Акимова

Вряд ли кто-то поверит, что такое вообще возможно, но даже в день сражения с английскими карателями занятия в нашей школе не прерывались. Другое дело, что преподавателей там было всего трое – Цинни, Лорд и один из индейцев, который вел урок родного языка для нуму и попаданцев. Правда, в этот раз вечерних занятий, на которых и собиралась взрослая часть населения форта, не было, пришлось устроить вынужденный перерыв. Но уже на следующий день все вернулось на круги своя.

Хотя бы два вечера в неделю, но каждый из нас занимал места за столами в самом укрепленном (если не считать медчасти и склада артефактов из нашего времени) здании поселения. Учили языки, обменивались знаниями об особенностях в политическом, экономическом и социальном устройстве тех государств, с которыми предполагался плотный контакт. Все отлично понимали, что наивно рассчитывать на новые «подарки из будущего», в виде провалившихся с кем-то еще ништяков и других «вкусностей». Полностью исключить такую возможность было нельзя. Хотя некоторые особенности самого факта провала наводили на мысль, что с удалением от общей точки сбора на берегу у столика Ирины, увеличивалась вероятность попадания сознания «реципиента» в тело местного «донора», без каких-либо вещественных «довесков». Пусть это была голая теория, даже, скорее, догадка, но никаких особых доказательств ни «за», ни «против» у нас не было. Поэтому учились без всяких себе поблажек всему и у всех. Ресурс ноутов не вечен, да и без подключения к инету они уже не были такими бездонными источниками всевозможной информации, как в двадцать первом веке.

Кроме взаимообучения, приказом по гарнизону каждый из пришельцев был обязан взять себе минимум одного ученика из местных детей. С целью обучить его всем тонкостям той специальности, которой попаданец владел лучше всего и к которой у ребенка проявлялись способности. Что не отменяло шефства и над взрослыми аборигенами. Разницы в национальностях мы тут не делали совершенно, поэтому соглядатаи дона Хосе немало дивились, видя сидящего на крылечке Рысенка, ведущего беседу с маленьким нуму и средних лет мексиканцем. Если же им удавалось послушать разговор, ведущийся на смеси нуму, испанского, английского и русского, то тема наверняка приводила их еще в большее недоумение. Римское право, трудовой кодекс, о котором в те времена даже не подозревали. А если любопытный, особенно этим качеством отличался Рамон, сопровождавший Цинни метис из окружения падре, попадал в кузницу или мастерскую, то там уж точно можно было наблюдать почти вавилонское смешение рас и народов.