Владислав Безлюдный - Ковчег. Мы – не последние…

Для чего мужику нужна жопа, Сеня знал с малых лет. В этот короткий список никак не вписывалось кормление внеземной фауны и последующее лежание в изоляторе.

Стас, заметив волнение товарища, похлопал его по плечу, – Не ссы, я буду рядом. Если тебя ранят, обещаю добить, чтобы не мучился. Родителям скажу, что ты героически погиб в неравном бою с инопланетными монстрами-извращенцами, так и не подставив им свою девственную жопу. А прикинь, какие похороны будут… И девки с платочками, горюющие, какого пацана у них отняла злая сука – судьба.

Сеня криво улыбнулся и застегнул защитный комбинезон, – Вот, умеешь ты поддержать, Борисыч. Не надо за мою задницу волноваться. Я как-то за ней сам присмотрю.

Стас развёл руками, дескать, хозяин – барин, и направился к капсулам сброса.

Кнетлонги суетились, готовя оборудование. Они отлично понимали, чем грозит любая оплошность с их стороны. Это стадо баранов с разных планет окажется совершенно беспомощным и неконтролируемым на неизвестной им территории.

– Пиииготовицца к сбоосу! – просвистело в наушниках. Кнетлонговские связки вполне сносно выдавали человеческую речь, и они попросту записали транскрипции основных фраз. Только вот «р» в их фонетике отсутствовала, как таковая. Особенно забавно выглядели ссоры между землянами и этими мелкими.

– Пииидуооок! Иди на хееееыыы! – завывали и присвистывали они в три своих ноздри. При этом надувались для пущей важности, и немного менялись в цвете. Если спокойный кнетлонг казался изумрудно зелёным, то в раздражении он голубел. Люди использовали этот факт для издёвок, касающихся ориентации, которая у этого вида имелась. Вообще, если не считать внешнего вида и роста, эти твари были наиболее близкими к людям по духу. Такие же придурки, требующие постоянного контроля. Только с талантом к работе с техникой и электроникой. В общем, инженеры – айтишники, двинутые на всю голову.

Команда застегнула защитные костюмы, шлемы. Системы жизнеобеспечения внутри активировались, а на экране зажглись данные телеметрии. Стас как-то спорил с одним здешним электронщиком. Тот проиграл землянину желание. В итоге при одном из сбросов вместо нормальной телеметрии первые пять минут на шлемы транслировалась порнуха. Кто носил спецкостюм, понимает, насколько неудобно, когда у тебя в нём стояк. Нормально ходить вообще нереально.

Начался финальный отсчёт до сброса. Сеня закрыл глаза, мысленно проклиная тот момент, когда не свалил от этой компании домой. Кишечник недовольно заурчал, реагируя на волнение.

Подкатывала тошнота. Вероятность обделаться его не пугала – костюм был оснащен системой сбора отходов. Зато в шлеме была только защита от запотевания стёкла. Он мысленно молился всем богам, Гагарину и Терешковой, чтобы содержимое желудка не заполнило сейчас шлем, словно котелок.

Процедура сброса едва не заставила его потерять сознание. Уши заложило, в висках пульсировала кровь, а желудок, кажется, притих, потому что организм отвлёкся от него на прочую жесть.

Капсулу резко дёрнуло вверх, отчего Сене показалось, что мозг подпрыгнул внутри черепной коробки, а потом выполнил аварийное приземление на её дно. Стабилизационные двигатели включились, и камеру с человеком внутри начало мелко трясти. Когда всё закончилось, парень отстегнулся от кресла и просто упал вниз лицом.

Знаете ли вы, что такое русская осень? Это, когда не имеет значения, едешь ты на внедорожнике 4×4, КамАЗе или заниженной «Приоре». Судьба твоя – увязнуть по самые помидоры, крыть матом природу, что так не любит твою страну, вылезать из тёплого салона в омерзительную реальность… Наивные американцы и европейцы искренне верят, что наш народ привык к этому. Да хрен там! Это всё равно, что верить, будто питерцы или минчане любят дожди.

Когда прилетаешь на чужую планету, что вращается вокруг далёкой звезды, сложно представить, что тебя ждёт. Монстры, ядовитые растения, цивилизация завоевателей или что похуже. Вообще, экзопланеты – штука редкая. За всё время пребывания на Ковчеге, экспедиции были на две. Остальные – на планеты, крайне далёкие от понятия «земной тип», недружелюбные, опасные, непригодные для колонизации.

Когда компания выползла – вылезла из капсул, их взору представилось нечто, столь сильно напоминающее то самое русское бездорожье, что Егора, Коляна и Стаса накрыло воспоминаниями. Они бы даже слезу пустили, если бы не боялись, что сей факт выйдет за пределы их узкого круга.