Дмитрий Старицкий - Фебус. Недоделанный король

– Но зачем это надо самой Изабелле? – спросил я. – Насколько я о ней слышал, она, в отличие от своего мужа, глупостей не делает.

– Через два дня старшины Басконии собирают в Гернике под священным дубом басков объединенную Генеральную хунту, – вклинился дон Саншо. – Мне об этом из дома сообщили. Там им зачтут эту буллу. Мадрид желает объединить все три бегетерии Басконии в одну провинцию, а не принимать клятву сюзерена по отдельности, как было раньше. Зачем? Не ведаю.

– Так у них там три бегетерии совсем недавно образовалось, всего пятьдесят шесть лет назад, – выдал справку младший де Базан, который прислуживал нам виночерпием. – Кроме Алавы. Там это произошло намного раньше.

– А из кого они вправе выбирать себе сюзеренов? – заинтересовался я подробностями. – По фуэро.

– Только из тех корон, кто уже ранее владели ими: Астурия, Кастилия и Наварра, – ответил дон Хуан.

– Астурийский принципат отпадает. Принц Астурийский теперь – титул наследника кастильской короны, – опять младший из Базанов подогнал нужную справку.

– Да, друзья, умеете вы обрадовать… – протянул я уныло.

– Феб, Каталину надо спасать, – подал недовольный голос дон Саншо.

«Кто о чем, а шелудивый о бане», – припомнил я любимую пословицу своего отца, но сказал совсем другое.

– Ты прав, Саншо, – ответил я ему, успокаивая, – обязательно спасем. Я ее руку тебе обещал?

– Обещал, – с готовностью подтвердил кантабрийский инфант. – И она мне обещала выйти за меня замуж.

Мило улыбнулся и добавил:

– Еще в детстве.

Базаны от последней фразы инфанта прыснули в кулачок, но тот не обратил на них внимания.

– Слово принца тверже стали – помнишь? – заверил я его и взял на ум, что в детстве, видно, Саншо плотно общался со мной и сестрой.

Но подробности этого надо выяснять не у него, а стороной.

– Помню, – улыбнулся дон Саншо, удовлетворенно сверкнув единственным глазом.

– Вот и не сомневайся, – заверил я его.

И, оставив кантабрийского инфанта, который зачарованно улыбался чему-то там такому внутри себя, вскочил на ноги и энергично раскомандовался:

– Кончай ночевать! Седлать и на́ конь! Проверить подковы и копыта. Чтоб в пути никаких задержек не было.

Наш импровизированный лагерь зашевелился, затопал, застучал, зазвенел, заскрипел. Зашипели заливаемые костры. Пахнуло мокрой гарью и прелой листвой.

– Ты прав, Феб, нужно поторапливаться, – вдохновенно вторил мне вскочивший следом дон Саншо. – Не то они быстро там все свои темные делишки прокрутят, мы и оглянуться не успеем. Итак… – расправил он плечи. – Едем за Каталиной в По?

Я осмотрел пожухшие листья под ногами, листья на ветках, которые опадают зелеными, вздохнул глубоко, унял взбунтовавшееся сердце и ответил на выдохе:

– Нет, брат. В Гернику!

Повернули обратно и поехали по направлению к Гернике. Наш отряд, увеличившийся на копье сьера Вото и дюжину слуг графа де Базана, неторопливо пылил по затянутым со временем землей камням старой римской дороги.

Половина слуг кастильского графа были неплохо вооружены для простолюдинов: копья, короткие мечи на широких поясах толстой кожи, кожаные гамбезоны, обшитые на груди металлическими бляшками, на головах шлемы толстой кожи, усиленные железными полосами крест-накрест на куполе. У двоих арбалеты, у остальной четверки – по паре метательных дротиков. Остальные слуги копий не имели, зато тесаки на поясах носили солидные, и маленькие топорики типа франциски, которыми не только рубить, но и метать можно ловко, на спине за пояс заткнуты. Эти вообще без головных уборов.

За собой на чембурах эти слуги вели крепких вьючных мулов, нагруженных упакованной по-походному поклажей, в которой даже на первый взгляд было много больше вещей, чем того требовалось просто для не столь далекого путешествия в Мадрид или Сеговию. Совсем не жалеет кастильский граф моих денег.

Подозвал Микала и, когда тот подъехал ко мне, тихо спросил:

– Базанам деньги выдавал ты?

– Согласно вашему указанию, сир, – ответил валет. – Но младший получил только то, что вписано ему в престимоний. А старшему вы сами, сир, дали открытый счет…

И показал мне лицом, что он тут совсем ни при чем.

– Ага… – протянул я, соглашаясь со своим походным казначеем. – Дал… Ищи теперь следы на волне…

А внутренне обматюкал себя самыми поносными словами, потому как только теперь дошло до моей бестолковки, что любая вербовка в любой спецслужбе зиждется на двух китах: письменном обязательстве вредить своей родине и расписках в получении за это денег. Иначе списывай все расходы по графе «политическая благотворительность».