Александр Антонов - Звёзды против свастики. КРАСНЫМ ПО БЕЛОМУ. Альтернативная сага

– Вот и накаркал… – явственно произнёс кто-то за столом.

Рокоссовский строго постучал карандашом по столу, прерывая раздавшиеся смешки.

– С шутником побеседую отдельно, – пообещал он, – остальных предупреждаю о недопустимости подобного рода замечаний! Продолжайте, Георгий Константинович!

– Так вот, по моему приказу до конца учений бригадой командовал командир 541-го мотострелкового полка полковник Галин. И командовал отлично! В сложившейся обстановке считаю его кандидатуру наиболее подходящей!

– А вы что на это скажете? – спросил Рокоссовский у Прошкина.

– Ну, раз такое дело… – Было видно, что пустые фразы помогают Прошкину что-то там себе сообразить. – Коли Генеральный штаб… – Видно, досоображал, потому что резко прекратил бубнить и чётко резюмировал: – Я поддерживаю кандидатуру полковника Галина!

***

Командир дивизии Ваффен-СС «Мёртвая голова» группенфюрер СС Георг Каплер присутствием в своём штабе Курта Хартмана был, мягко говоря, недоволен. Мало того, что «штабной» (думая так, Каплер имел в виду штаб ОКВ), так ещё и из ведомства Канариса! Такой «гость» перед началом наступления – примета хуже не придумаешь. Гнать бы его взашей! Но полковник по прибытии предъявил такие полномочия, что волей-неволей пришлось изображать любезность.

Генерал кинул взгляд на часы. Ну вот, ещё с места не двинулись, а примета уже начала сбываться. Впереди, там, где граница, слышалась перестрелка. Значит, силы прорыва уже полчаса против намеченного срока не могут подавить сопротивление русских пограничников. Но, похоже, кончилось? Да, стрельба стихла, а над дымом дальних пожарищ распустился в небе цветок из трёх зелёных ракет.

Одновременно с командой «По машинам!» взревели моторы. Генерал легко вскочил на броню и ловко скользнул в башенный люк, впрочем, до конца погружаться в нутро танка не стал. Снизу протянули шлемофон, а танк дёрнулся и, лязгая гусеницами, покатил занимать место в колонне.

Каплер обернулся. Сзади пристраивался штабной автомобиль, своё место в котором он любезно уступил берлинскому гостю. «Пусть поглотает пыль!» – злорадно усмехнулся генерал.

Вскоре путь колонне преградила небольшая речушка, через которую были наведены аж три понтонных моста, так что скорость колонны практически не замедлилась. Танк Каплера без помех проскочил короткий мост и ступил гусеницами на «чужую» землю – польскую генерал уже привык считать «своей». Здесь отчётливо виднелись следы недавнего боя. Чуть в стороне чадило то, что осталось от пограничной заставы. Солдаты с хмурыми лицами (в похоронной команде другие вряд ли встретишь) таскали трупы и складывали в одном месте. На взгляд, набралось изрядно.

«Интересно, большие ли потери у русских?» – думал Каплер, не подозревая о том, какой неожиданный ответ получил бы на этот вопрос. Ни одного трупа русского солдата на поле боя обнаружено не было. Что немцу непонятка, то русскому вдомёк. Потери с нашей стороны, конечно, были, и немалые. Но бой за заставу вели спецназовцы, а они своих не бросают, даже мёртвых…

Углубившись на союзную территорию на десять километров, заняли небольшую деревушку. Здесь Каплер приказал остановиться. Слез с брони, стал прохаживаться, с удовольствием разминая ноги. Его танк остановился напротив добротного деревянного здания, с которого солдаты теперь сколачивали прибитый за древко флаг. Местных жителей не было видно. «Попрятались по домам?» Впрочем, что-то мешало этой мысли утвердиться. Каплер быстро понял, что именно. Совсем не слышно собачьего лая. Так что, когда ему доложили: деревня жителями покинута, он тому ничуть не удивился. Сказал: «Тем лучше!» И приказал размещаться без церемоний. Так и сделали. Ворот не открывали, въезжали во дворы, ломая заборы.

**

– Здесь, господа, – начальник штаба дивизии ткнул в расстеленную на столе карту концом короткой указки, – находится наша цель!

Каплер наклонился поближе.

– Что здесь? – спросил он.

– Крупная железнодорожная станция, – пояснил начштаба. – Наша задача занять её и удерживать до получения другого приказа.

Каплер прошёлся по карте курвиметром.

– До станции отсюда почти сорок километров, – сказал он. – А это означает, что находится она в зоне ответственности так называемого укрепрайона, который, если верить нашей разведке, – короткий взгляд в сторону Хартмана, – нашпигован различного рода оборонительными сооружениями.

Оберст шагнул к столу.