Алекс Динго - Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть третья

Немецкий офицер Лорд очнулся. Ноги точно одеревенели. Он стоял привязанный к дереву верёвкой. Слегка осмотрелся. На сухожильном лице запеклась кровь. Нос зудел. Губа потрескалась.

Командир партизанского отряда Ярослав Бойко вышел откуда – то из темноты. Лицо кабанье со щетиной мило улыбнулось. Глаза большие сверлили леденящим взглядом. Выделялись широкие, выпуклые губы. Точно их специально вытягивали. Уши топорщились. Она казались огромными. Мускулистый мужичок оправил на голове тёртую кепку. В кобуре на поясе висел огромный кинжал. Рядом стоял стройный, узкоплечий человек – переводчик Дмитрий Певцов. Лицо молодое румяное. Глаза узкие, азиатские. На нём тонкая холщовая рубаха с жилеткой. За пазухой два нагана.

– Ну, что фашист очнулся. Давай рассказывай. Где Ваши части – гарнизоны находятся? Какие планы? Сколько войск? Сколько техники? Рассказывай, – яро сказал Ярослав.

– Офицер. Где находятся Ваши части? – подтвердил переводчик – партизан Дмитрий.

– Русская свинья. Я не буду с Вами разговаривать, – яро заявил Лорд, выплюнув изо рта кровь.

– Он сказал, что мы русские свиньи. И он не будет с нами разговаривать, – перевёл Дмитрий.

– Хахахаххахахахааа, – громко засмеялся командир партизан Бойко.

– Смейся русская сволочь. Я Вас не боюсь, – вновь заявил немецкий офицер.

– Что он сказал? – спросил Ярослав.

– Он сказал. Что мы русские сволочи. И он нас не боится, – перевёл партизан Певцов.

– Ладно. Ничего ты сейчас заговоришь, как миленькой. Олежек Харитонов. Ну – ка давай – ка сюда нашего Изверга. Может фриц посговористей станет. Олежек только морду пса свёклой натрите. Ну, чтобы для эффекта. Аха…

– Аха. Сейчас сделаем, – сказал лихой, молодой партизан Олег.

– Сейчас. Отдохни пока фриц.

Небо сильно стемнело. Ветер чуть поддувал. Веяло заметной прохладой. Листва чуть шелестела. Светил яркий, круглый фонарь. Всё вокруг сливалось во мрак.

Олег Харитонов вышел из кустов, держа на привязи большого, лохматого пса Изверга. Он, казался, с два метра высотой. Шестьдесят килограмм живого веса имелись в нём. Какой он масти и породы никто не знал. Шерстистые космы, крутясь, свисали со всех сторон. Лапы точно с сапог сорок пятого размера. Большие глаза прятались в глубине. Массивная голова как у медведя. Морда вся в шерсти, пропитанная свекольным соком. Она и без цвета хаки наводила ужас. Кобель, приоткрыв пасть, показал мощные клыки. Язык повис. Малыш жил в деревушке до поры до времени. Ему настоящая кличка Сладкий. Но на Изверга он реагировал великолепно. Хотя и не сделал ничего жуткого. Кроме одного случая. Когда он был ещё поменьше, в него ребятня бросила полено. Ему досталось по носу. Тут он взревел. Пробудилась ярость, которая ему не свойственна. Сладкий яро побежал за обидчиками. Они врассыпную. Громила просто снёс с ног рослого Павлика. Тот, улетев в сырую канаву, сломал себе руку в трёх местах. Сладкий, проломив старенький забор, схватил Антона за ногу. Тащил его около трёх кварталов. В общем, по всей деревне. Всю одежду ему изодрал. Антон сломал себе нос, ободрал кожу. Витю в тот злосчастный вечер не заловил. Но потом отомстил. Укусил за лицо возле дома Культуры «Забавушка».

Олег близко подвёл собаку к немецкому офицеру. Пёс облизнулся. Его голова покривилась. Немец плотно прижался к дереву, заострив взгляд на жутком существе. Затаил дыхание.

– Изверг. Враг. Напугай его, – сказал партизан.

– Ррррррееееее, – взревел пёс Сладкий.

Брутальный кобель, жутко оскалив окрашенную, лохматую, безумную морду, уставился на лицо немца. Потекла слюнка. Показался один большой глаз. Он темнел. Сладкий, вытянувшись, щёлкнул большой пастью. Его дыхание донеслось до офицера. Тот искривился. Весь зажался. Встав на носочки, точно въелся в ствол дерева.

– Ууууууууэээээ, – взвыл пёс.

Пёс слегка дёрнулся, чуть приподнявшись на широкие задние лапы. Звякнула цепь. Яро облизнулся. Морда вытянулась, чуть ли не касаясь лица Лорда. Тот просто затрясся. Перестал дышать. Кобель вновь яро дыхнул на потенциальную жертву. Из пасти вылетела слюнка.

Олег слегка дёрнулся, еле сдерживая собаку за цепочечный поводок. Жильные руки вытянулись. Лицо напряглось. Немец тут же сдался. Вплотную прижался к дереву. Его лицо задёргалось тиком.

– ААААА. Я всё расскажу. Вам. Я всё скажу. Отведите от меня чудище. Я всё расскажу, – завопил немецкий офицер.

– Говорит, всё расскажет, – перевёл слова немца партизан Дмитрий Певцов.