Алекс Динго - Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть третья

– Товарищ генерал. Может быть, пройдём к начальству. В палатку, – сказал штабист Антон Макарский.

– Нет. Не сейчас. Я хочу всё посмотреть. Да и мы же не куда не торопимся, – отчётливо ответил генерал Руденко.

– Хорошо, – тихо сказал штабист Антон.

Товарищ генерал, неспешно идя по грунтовой дороге, остановился. Руки скрестил за широкой спиной. Он слегка улыбнулся, направив любопытный взор на служебных собак. Макарский, пожав мощными плечами, недоумевал.

Пёс – разведчик Бобик лежал на зелёной полянке, словно неживой. Он помесь лайки и дворняги. В глазах витала дрёма. Вытянутая, смешная, брутальная морда прижалась к земле. Светлая шерсть отдавала блеском. Находясь во сне, он летел на розовом облаке и поедал колбасу. Кобель чуть пошевелил широкой лапой. Бобик родом из небольшой деревни. Зажиточный хозяин Абдула часто угощал его вкусностями. С бойцами малыш набегал немало километров. И «языка» брал, и дорожку верную без мин часто показывал. Был случай, когда он стащил форму офицера Гюнтера. Причём по своей инициативе. За подвиг получил большой кусок хлеба. Немец пришёл в ярость. Изошёл на слюну. Заметно охрип. Пробудилась лютая психованность. Стрелял из пистолета весь день. Грозился всех перебить.

Пёс – сторож Алтай, лёжа на пухлом брюхе, выглядел весьма вяло. Из большой пасти торчал язык. Треугольные висячие уши покосились. Белая шерсть с тёмными пятнами отдавала небольшим блеском. Кобель, мельком взглянув на товарища генерала, склонил массивную голову к земле. Он облизнулся. Малыш уже давненько не пользовался спросом. Заметно обленился. В родной деревне он не пропускал ни одной техники из виду. Будь то трактор или велосипед. Кого только не облаял. А сейчас не побежал бы.

Разведчик лайка – Султан, лёжа на земле, лениво загрыз кость. Гладкая шерсть блестела. Мощная голова чуть напряглась. В светлых глазах жила скука. Кобель, облизнувшись, недоумённо посмотрел на лицо товарища генерала. Нюх чуток обострился. «Кто такой? Раньше здесь не видел… Крутой какой – то мужичок…» . Малышу шёл пятый год. Он уже не раз проявил себя. Как – то сияло на небе тускло солнце. На опушке виднелась деревушка. Султан незаметно прокрался в стан врага. Немецкий офицер Шмит готовился к завтраку. Упитанный, пучеглазый штабист делал зарядку возле окна. Ему на столике во дворе подали жареные сосиски. Но его опередил Султан. Он яро смахнул лапами со стола угощение. И всё живо съел. Собаку заметили. Началась ярая стрельба. Сам Шмит, взбесившись, схватил пулемёт МГ – 42. Пули засвистели. Пёс, зажавшись, побежал по пригорку. Скрылся в траве, ещё держа в пасти сосиску. За ним на бронемашине пустились в погоню. Тогда разведчики забросали её гранатами.

Тузя – разведчик, уныло пробежавшись, повалился на землю. Завалился на бок. Морда лисья выглядела опечаленной. Глаза томились от скуки. Шерсть жёсткая, тёмная вся замялась. Пёс, облизнувшись, склонил голову к земле. Числился в ветеранах. Под его чутким руководством бойцы взяли множество «языков» .

Пёс – связист Филиппок неспешно, вяло поворачивал массивной, медвежьей головой. На одном висячем ухе виднелось отверстие. В него стрелял снайпер. Над ним надоедливо, жужжало насекомое. Филиппок злился. Он яро защёлкал пастью, в надежде поймать шмеля. Больших размеров малыш любил покуражиться, обожал езду на трамваях. А ещё был не прочь побарахтаться в водичке. Хозяин Петро часто брал его за город.

Разведчик Дикий – пёс разный мастей растянувшись на земле, дремал. Находился в глубоком сне. Кобель, казался, безжизненным. Шерсть взъерошилась. Из большой пасти тянулась слюнка. В деле малыш был безупречен. Как – то вечерком бойцы проводили операцию по взятию «языка» . Немец Тони – стройный штабист, ударив головой конвоира Хорькова, живо побежал. Лютые глаза беглеца округлились. В них поселилась змеиная ярость. Дикий пустился в погоню. Взяли немца через тридцать метров. Он кувыркался на лосиной тропе. У него обнаружилось семь укусов. И правое ухо висело на коже. Кровь лилась ручьём. Дикий, сидя рядом, облизывался.

Солнечный свет ярко замаячил. Товарищ генерал Анатолий Руденко, глядя на собак, слегка нахмурился. Глаза прищурились. Кулаки крепко сжались. Он задумался.

– Вот ведь кошмар какой, – произнёс генерал армии Руденко.

– Что товарищ генерал, – недоумевал Антон.

– Я говорю кошмар какой. Собаки, какие вялые. Что с ними тут случилось. С ними плохо гуляют, что ли. Никто не веселит, – задумчиво сказал генерал Анатолий Руденко.