Леонид Поторак - Прибытие поезда

– Круща мэтий 10 10 Молдавское ругательство , ну и зенки у тебя. Н-но-о!

– Нам ничего не надо! – закричала она вдогонку. Голос её сорвался, девочка поперхнулась, но продолжала что-то вопить, да ещё двоих монашков рядом с ней прорвало, и они верещали в три голоса бессвязные мольбы.

Допотопный овечий жилет Кэтэлина мелькал в отдалении.

Гайдук не глядя сунул револьвер в кобуру. Добыл он этот револьвер у какого-то турка, и с тех пор не менял, хотя с русской стороны частенько попадались новые, патронные, четырёхлинейные, разламывающиеся пополам для зарядки. Каждый дурак умел с такими обращаться: вложить патроны, захлопнуть, взводи-стреляй. Но патроны в дикой местности поди поищи.

– Пошё-ол! – заорал он и сорвал с пояса хлыст.

В галопе, с развевающимися усами, он врубился в стаю этих несчастных воронят, едва успевших шарахнуться из-под копыт; размахивая хлыстом, налетел на брата Феодула (тот плюхнулся и стал отползать):

– Встать! Встать, мать вашу, быстро жопы подняли, ждать не буду!!

Оглушённые, больше ухода перепуганные его возвращением, монахи сбились в кучку. Никто уже никого не сторонился. Мальчики и девочки жались друг к другу, отец Василий пытался протолкаться вперёд, но его придавили с боков. А страшный Кэтэлин носился вокруг верхом и орал:

– Шевелись! – хотя сам же не давал пошевелиться.

Он согнал их в подобие шеренги, плюнул кому-то на макушку и сказал уже нормальным голосом:

– Кто пожалуется, останется подыхать.

И поехал впереди, не дожидаясь согласия.

А не надо было кучеру тянуться к ружью – пуля, видно, ударилась в кость и вырвала кусок запястья. Бедняга свалился в траву, крича и зажимая рану. Оглушённый купец распластался рядом.

Кэтэлин поднял из-под колеса упавшую с возницы кушму. Похлопал её о рукав и хотел было надеть взамен своей мятой шляпы, но в последний момент сунул подмышку. Дым расходился. Пахло порохом и горелым салом.

В этот раз наживы было негусто: ткань и две коробки пряжи. У купца с трудом нашлась пара леев. Неудивительно, товар-то ещё не привёз. Ткань, однако, можно было продать в городе, а на леи хоть напиться. Бывало и бедней. Кучер притих, только ворочался на земле, весь залитый кровью. Что ж, с правой рукой парню лучше проститься заранее.

(А на самом дне повозки после обнаружился вычищенный до зеркала кусок металла. Кузнечный мусор; сорванная заклёпка, прежде, видно, крепившая что-то, перевозимое в телеге. Железку прибрал к рукам один из мальчиков-монахов, но это всё впереди, впереди).

Выдыхая сквозь зубы в ритме знакомой песенки: ф-ф-ф, ф-ф-ф, Кэтэлин привязал своего коня к упряжке.

Когда детей запихали в повозку, отец Василий спросил-таки:

– Что вы сделали? С теми людьми? Где они? – а ведь клялся, стервец, не задавать вопросов.

– Живы, – бросил Кэтэлин.

– Мы слышали выстрел.

– А я слышал, как сверну твою старую башку.

…Получается, что шли они всё-таки не на север, а на северо-восток. Поскольку встретиться с русской армией отец Василий планировал где-то в районе Галаца. А Дунай пересекли на западе недалеко от Сербии. Что характерно, Янко не пишет об этом ничего, зато в работах местных краеведов есть упоминание о захоронении двоих детей, застреленных турками при переправе с болгарского на румынский берег. Так что изначально планировалось, что Кэтэлин поведёт пятнадцать человек, включая взрослых, но к месту встречи добралось только тринадцать. Неизвестной остаётся судьба паромщика-серба. Впрочем, о чём я, ведь я же его выдумал, этого паромщика, и нет никакой возможности узнать, кто там был на самом деле.

– Г-где ты по-по-болгарски научился, г-г! -гайдук?

Они проезжали сквозь заросли белых метёлок, порой достававших лошадям до середины груди. Брат Феодул, которого второй раз не смог бы заманить в седло ни патриарх, ни даже сам Георгий Победоносец, расположился на козлах и вполне себе сносно правил, а дети за его спиной о чём-то переговаривались.

Кэтэлин оторвался от жевания сухаря.

– Я из Тараклии, – ответил он, осыпая крошками жилет и седло.

– А-а, – протянул ничего не понявший монах.

– Что, батюшка! – вдруг громогласно произнёс Кэтэлин (брат Феодул чуть не свалился с козел), – весело оно путешествовать, с девками-то?!

Отец Василий чем-то поперхнулся; сзади донёсся его сдавленный хрип.

Отдельный вопрос – даты. Происходит это всё, если я делаю верные выводы, в середине, может быть, в конце апреля, или в самом начале мая.