Совершено противоположная картина смотрелась, когда возвращались те же эшелоны с фронта. Составы медленно подходили к перронам и, будто боясь потревожить кого-то, плавно останавливались.
У каждого вагона уже стояли наготове санитары с носилками, на которые осторожно укладывали тяжелораненых и уносили в здание вокзала. Тех, кому медицинская помощь оказалась уже ненужной, относили в сторону. Ходячие раненые, самостоятельно шли на привокзальную площадь.
Всех живых раненых рассортировывали по видам ранений и на подводах развозили по госпиталям. В эти дни горожане старались обходить вокзал стороной, не каждый мог спокойно смотреть и слушать людскую боль.
Повозки с ранеными одна за другой сновали по всем улицам и переулкам. Горожане, среди которых встречались, в основном, женщины простого сословия, тихо смотрели на эту процессию и тяжело вздыхали.
Многих привело сюда не простое житейское любопытство и сострадание, а скорее всего надежда увидеть кого-то из своих родственников. Они выкрикивали имена и вглядывались в лица раненых солдат, пытаясь за окровавленными бинтами разглядеть только им знакомые черты своего человека. Если кому-то повезло, и он вдруг узнавал среди серо-зеленой, окровавленной массы своего, из толпы раздавался звук облечения, повезло, что живой, а раны, даст Бог силы, затянутся.
Среди этой разномастной толпы стоял семнадцатилетний волонтер Иван Заверткин, уроженец Орловской губернии, выпускник профессиональной школы, построенной для детей всех сословий на пожертвования Московского купца Гаврила Гавриловича Солодовникова, о котором ходили различные легенды, как о его скупости, так и о щедрости великого мецената.
Как только началась война, Иван несколько раз обращался к различным военным начальникам, с просьбой зачислить его добровольцем в армию. По годам он был еще далек от призывного возраста, хотя внешне гляделся достаточно взрослым человеком.
Через год он повторил свою попытку, но и она оказалась не удачной. Вести с фронта приходили неутешительные, и молодой человек считал, что его место на передовой. Как многие юноши он думал, что с его участием Русская армия сразу разобьет врага и победоносно пройдет по его территории. Он все настойчивее обивал пороги различных военных ведомств. Однажды, в обход адъютантов, вышел на самого генерал-губернатора, и, благодаря его протекции, Ивана зачислили волонтером при штабе сборного пункта Орловского военного округа.
Его сразу предупредили, что пока ему не исполнится девятнадцать лет о фронте, чтобы и не думал. Сейчас будет служить при штабе сборного пункта. Именно здесь, из числа новобранцев и бывших раненых, годных к строевой службе, формировали новые подразделения, которые после прохождения военной подготовки и переподготовки отправляли на фронт.
Ивана поставили на довольствие, отвели место в казарме для младшего командного состава, выдали полный комплект новой военной формы, включая нижнее белье, портянки, новые яловые сапоги, В течение двух месяцев, как положено, прошел полный курс молодого бойца.
В целом он особо не выделялся из общей солдатской массы, был такой же, как и все. Единственное отличие, по которому узнавали, что он вольнонаемный, это то, что у него не было погон, соответственно не было и воинского звания. Однако этот недостаток не давал ему каких-либо послаблений по службе, к нему предъявлялись точно такие же жесткие требования, как и ко всем солдатам. А поскольку он служил при штабе, и был постоянно на виду у самого высокого начальства, то первое время соответственно и шишек ему доставалось намного больше, чем другим.
Первое время иногда его посещали мысли, что поспешил и действительно слишком рано сам напросился на настоящую воинскую службу, но постепенно научился ходить строем, слушать и четко исполнять, без рассуждений, команды старшего начальника, следить за своим внешним видом и многое другое. Особое внимание уделял огневой подготовке. Постоянные занятия на стрельбище и в тире, выполнение специальных тренировочных упражнений и практических стрельб из стрелкового оружия различных систем сделали из него настоящего снайпера.
Часто слушал рассказы бывалых солдат, которые успели понюхать пороху, узнали сильные и слабые стороны противника, на себе познали, что такое оборона и что такое штыковая атака. Особенно был благодарен тем, кто показывал и обучал его приемам рукопашного боя. Он с удивлением узнал, что с винтовкой и примкнутой к ней штыком можно идти в атаку только на открытом месте, а вот в окопах она бесполезна. По их мнению, для этих целей нужно другое оружие, что-то среднее между палицей и штык – ножом.
Читать дальше